Скандинавские саги

Молодой месяц уже давно скрылся за лесом, короткая майская ночь подходила к концу, а королева по-прежнему сжимала в руках голову мужа и не шевелилась.

Вдруг к ней подбежала служанка.

— Госпожа, — сказала она, — бежим в лес! В море показались чьи-то корабли!

Гьердис подняла голову. Далеко-далеко, там, где бледное, предрассветное небо сливалось с еще темной полоской моря, были отчетливо видны паруса многочисленных кораблей. Она наклонилась, в последний раз крепко поцеловала побелевшее лицо Сигмунда и тихо опустила его голову на землю.

— Пойдем, — сказала она вставая.

Обе женщины снова ушли в лес и спрятались в кустах на опушке.

С первыми лучами солнца с моря подул свежий ветер. Воспользовавшись этим, неизвестные корабли подошли к самому берегу. Королева и ее служанка увидели, как на берег высадились рослые воины в высоких, украшенных лебедиными крыльями шлемах.

Это викинги, — прошептала Гьердис и, помолчав немного добавила: — Я пойду к ним и попрошу их помощи. Здесь мы все равно умрем с голоду, а попасться в руки Линги для меня хуже смерти.

— Подожди, госпожа, — возразила служанка. — Давай лучше сначала поменяемся платьями и захватим из леса драгоценности. Кто знает, что может случиться.

— А ты не боишься, что они уедут раньше, чем мы вернемся? — спросила Гьердис.

— Нет, госпожа: ветер дует с моря, и, если они захотят отчалить, им придется здорово поработать веслами. Наверное, они подождут, пока ветер переменится.

Служанка была права. Когда обе женщины, переодевшись и с трудом неся мешки с золотом, вышли из лесу, викинги все еще были на берегу и осматривали трупы убитых воинов. Среди приехавших особенно выделялся один. Он был выше всех ростом, и его вооружение было намного богаче, чем у остальных. Увидев служанку, переодетую в королевское платье, и сопровождавшую ее Гьердис, он сделал несколько шагов им навстречу и сказал:

— Я король Альф, сын Хиальпрека Датского. Мы возвращались на родину из дальнего плавания и решили немного отдохнуть на вашем берегу. Но я вижу, — тут он показал рукой на покрытый многочисленными трупами берег, что здесь не далее чем вчера произошла жестокая битва.

— Ты прав, — ответила служанка, стараясь подражать голосу и осанку своей госпожи. — Вчера здесь действительно была битва, и в этой битве я потеряла своего мужа, Сигмунда, сына Вольсунга. Мой замок и вся наша стража захвачены королем Линги из рода Гундингов, и теперь я вынуждена просить твоей помощи.

— И ты ее получишь! — воскликнул король Альф. — Я много слышал о Сигмунде и знаю, что это был великий король и славный воин. Но ты не сказала мне свое имя.

— Меня зовут Гьердис. Я дочь короля Гилими, который тоже пал в этом сражении, — отвечала мнимая королева.

— Мы похороним их обоих с подобающими почестями! — воскликнул датчанин. — А ты вместе со своей служанкой ступай на мой корабль. Там вал накормят и напоят, и вы сможете спокойно отдохнуть.

Гьердис и ее служанка направились к кораблям, а датский король с удивлением посмотрел им вслед. От зоркого взгляда Альфа не укрылось, что та, которая выдавала себя за королеву, ступала тяжело, как человек, привыкший много работать, и была далеко не так красива, как ее служанка.

Вскоре пламя огромного погребального костра, который развели викинги, поглотило трупы короля франков и его тестя.

Все разошлись по своим кораблям. Ветер уже переменился, и суда датчан легко заскользили по волнам по направлению к берегам своей родины.

Во время плавания Альф внимательно разглядывал обоих женщин и все больше и больше убеждался в том, что его обманывают. Наконец он отвел в сторону мнимую королеву и спросил:

— Скажи-ка мне, Гьердис, дочь Гилими и супруга славного Сигмунда, как ты узнавала в длинные зимние ночи, что уже утро и тебе пора вставать?

— О, — рассмеялась та, — проспать я никак не могла: отец или мать задолго до рассвета будили меня хорошим пинком в бок.

— Странные привычки имели твои родители, королева франков, прошептал про себя Альф. — Подожди меня здесь, — добавил он громко, а сам пошел к Гьердис.

— Скажи мне, служанка, — повторил он свой вопрос, — как ты узнавала в длинные зимние ночи, что настало уже утро и тебе пора вставать, чтобы прислуживать своей госпоже?

— Мой отец подарил мне золотое кольцо, которое я носила на пальце, ответила Гьердис. — К утру кольцо становилось холоднее, и по этому признаку я знала, что пора вставать.

— Ну и богата же ваша страна, если даже служанки у вас носят золотые кольца! — рассмеялся датчанин. — А теперь скажи мне, королева, почему ты задумала меня обмануть?

Гьердис сначала испугалась, а потом честно призналась Альфу, что она, не зная, как ее примут викинги, послушалась совета служанки и обменялась с ней платьем.

— Не бойся ничего, — сказал молодой король, — ты будешь почетной гостьей в доме моего отца, и твой будущий ребенок станет ему таким же внуком или такой же внучкой, как дети его детей.

Гьердис молча опустила голову: ей вспомнились предсмертные слова мужа.

— Это будет мальчик, — прошептала она наконец. — И я назову его Сигурд.

ЮНОСТЬ СИГУРДА