Скандинавский детектив. Сборник

Фотограф пришел даже раньше, чем обещал. Он сделал множество снимков письма и самого Бергсона. Вскоре после этого появилась полиция в лице сотрудника уголовного отдела Карлквиста. С Бергсоном они были знакомы давным-давно.

— Значит, ты получил письмо, — начал Карлквист, который жил на Кронобергсгатан на Кунгсхольме, неподалеку от главного управления полиции.

— С утренней почтой, — кивнул Бергсон.

— Полагаю, ты получаешь немало писем такого рода?

— Разумеется. Мне вечно пишет уйма ненормальных.

— И что ты о нем думаешь?

— Я не уверен, но на первый взгляд оно подлинное.

— Почему ты так думаешь?

— Трудно сказать. Может быть, интуиция.

— Узнаешь манеру письма?

— Нет.

Карлквист осторожно взял письмо двумя пальцами, сразу отметил, что писавший плохо владел машинкой, и вспомнил, что то же самое было и с первым письмом, которое премьер нашел у себя дома.

Содержание письма было следующим: «В нынешней ситуации вы, конечно, понимаете, что мы относимся к делу серьезно. Обе наши подопечные живы и здоровы. Пока мы удовлетворены действиями властей. Заложниц освободим, когда получим подтверждение, что Енс Форс прибыл в страну назначения. Подробности освобождения сообщим». И это все.

Карлквист еще раз прочитал письмо. Он пришел к выводу, что Бергсон прав и письмо действительно от похитителей. Эксперты наверняка быстро определят, напечатано ли оно на той же машинке, что и первое.

— Мне кажется, ты прав, — сказал он Бергсону. — Ты сообщил премьеру?

— Нет, как бы я мог это сделать? Он же скрывается. По крайней мере, сейчас к нему нет доступа.

— Ага, — протянул Карлквист. — Но мне казалось, что я видел в сегодняшних газетах большое интервью с ним.

— Разосланное Телеграфным агентством.

— Готов биться об заклад, что письмо ты уже сфотографировал. И даже сделал копии.

— Как ты смеешь подозревать меня в чем-то подобном? — Бергсон широко улыбнулся.

Карлквист сунул письмо в папку и пошел к дверям.

— Послушай,— окликнул его Бергсон, — надеюсь, ты не позвонишь в другую газету?

— Нет, можешь быть спокоен.

В управлении полиции Карлквист показал письмо комиссару.

— Нужно уведомить Сундлина, — решил тот.

— А как его поймать?

— Думаю, он все еще в «Парк-отеле», но проверь.

Карлквист позвонил в службу безопасности. Его переключали то туда, то сюда, пока он не попал на нужного человека, который подтвердил, что Сундлин все еще в отеле.

— Но если хочешь убедиться, можно ли с ним поговорить, позвони по этому номеру.

И Карлквист получил номер телефона специальной линии, зарезервированной для премьера. Он набрал его, трубку снял Ольсон.

— Привет, это Карлквист. Сундлин там?

— Да. Это срочно?

— Пожалуй, да.

— Ладно, минутку.

Через несколько секунд Карлквист услышал хорошо знакомый голос премьера. Коротко и сжато он передал содержание письма.

— Они пишут, что довольны нашим поведением? — переспросил Сундлин.

— Да.

— Приятно слышать. Спасибо за известие.

Полицейские эксперты быстро установили, что письмо отпечатано на той же машинке, что и предыдущее. И бумага та же самая.

— Странно, что за дело берутся такие дилетанты, — заметил Карлквист.

— Это что касается машинки, — усмехнулся коллега. — В остальном эти типы исключительно профессиональны и хладнокровны. Интересно, сумеем ли мы их когда-нибудь поймать.

АННИ И КРИСТИНА

Анни внезапно проснулась, посмотрела на часы. Половина седьмого. Кристина спала в другой постели. Она раскрылась и сбросила одеяло.

Анни собралась было встать и укрыть малышку, но так себя и не заставила. В комнате было тепло. Солнце уже пробивалось сквозь темные шторы.

Поначалу Анни помышляла о бегстве. Но подумав, отказалась от подобных планов. У нее самой был, конечно, шанс, но Кристину пришлось бы оставить. Она понимала, какие это повлекло бы последствия.

Кристина вдруг заворочалась и тоже проснулась, глядя на Анни широко раскрытыми глазами.

— Сегодня поедем домой? — спросила она.

— Не знаю. Может быть.

— Я хочу домой. Тут неинтересно. Хочу к папе.

Она чуть не плакала. Анни встала и взяла малышку на колени. Девочка вспотела, волосы были влажные. Постепенно она успокоилась, но в глазах все еще стояла обида.

— Почему мы должны тут оставаться?

— Эти дяди хотят, чтобы мы еще немного остались, — ответила Анни.

— А папа уже вернулся из Америки?

— Наверное, еще нет, — солгала Анни. — Но я уверена, что завтра он вернется, и тогда ты поедешь к нему. Будет очень приятная встреча.

— Хочу писать, — заявила Кристина, слезая на пол.

Анни достала старый ночной горшок. Кристина села на него очень осторожно, она вечно боялась провалиться в середину, но не хотела признаваться в этом Анни.

— А мне кажется, эти дяди нехорошие и они нас украли, — заявила она.

— Что ты выдумываешь! Не нужно так говорить, дяди могут услышать и обидеться. Помни!

— Помню, но все равно они нехорошие.

— Иди умойся. — Анни подошла к старомодному умывальнику с бачком и прекрасной фарфоровой раковиной.

— Я сама умоюсь.

— Ну разумеется, сама.

Кристина к мылу даже не притронулась.

— Нельзя лицо мыть мылом, оно попадает в глаза.

— Это нестрашно.

— Нет, страшно. А откуда ты знаешь, что они не воры?