Скандинавский детектив

— А может, даже и четвертый, — хмыкнул Веспер Юнсон. — Если вы помните, стаканов было четыре. Один лежал разбитый на полу, один — опрокинутый на диване, и два стояли на стойке бара. Заметьте, их там не было, когда около семи горничная последний раз вытирала пыль.

— Может, четвертый человек ушел через верхний этаж?

— Там нет выхода, — возразил комиссар.

— А дверь на крыше? Мы о ней забыли.

— Я не забыл, — холодно отозвался Веспер Юнсон. — Похоже, только и остается допустить, что четвертый и пришел, и ушел этой дорогой. Но в таком случае он наверняка явился позже директора Леслера. Ведь и эту дверь отпер именно директор Леслер — ключ всего один и висит у него на связке. И вот вам второй момент, не вполне для меня понятный: один неизвестный исчезает через входную дверь нижнего этажа, а другой — через террасу на крыше.

— Да, неясностей хватает, — согласился я. — Почему оба незнакомца ушли, вместо того чтобы позвонить в полицию и сообщить о случившемся? Кто пробрался сюда и унес четвертый стакан?.. И зачем?

Веспер Юнсон взмахнул рукой и продолжил:

— И куда пропало орудие убийства, и кто обшаривал в спальне ящики комода?

— А их обшаривали? — спросил я.

Он безучастно кивнул.

— Да, и человек спешил, а потому оставил отпечатки пальцев.

Тут машина затормозила. Уже выбравшись на тротуар, усатый коротышка обернулся.

— А знаете, что, по-моему, самое странное?

— Нет, не знаю.

— Вы согласны, что уж где-где, а на выключателе отпечатки пальцев должны быть непременно?

— Ну, разумеется, — кивнул я.

Он вздохнул и положил руку мне на плечо.

— Так вот, попробуйте найти хоть один на выключателе в гостиной. Наш дактилоскопист не сумел.

Мы стояли на откосе, уходившем к южным опорам моста Вестербру. Справа газон спускался к узкому каналу Польсунд, отделяющему Юнгхольмен от Седермальме. К нам торопливо подошел постовой.

— Он там, внизу, — доложил он комиссару, показывая в сторону канала.

— Отлично, — кивнул Веспер Юнсон, и мы зашагали по песчаной дорожке через парк.

Вдоль берега длинными рядами лежали моторные лодки, под сенью плакучих ив на ржавых днищах играли солнечные блики. У причалов покачивались на блеклой воде плоскодонки и парусные лодочки.

На причале, заложив руки за спину, стоял какой-то человек. При виде нас на его лице вдруг появилось решительное выражение, и он пружинистым шагом двинулся навстречу.

— Здесь он. — Человек махнул рукой в сторону цветущего клена. — Сперва, конечно, все отрицал, но потом одумался.

Под нежно-зеленым шатром из множества кленовых цветочков сидел на ящике тощий долговязый мужчина и чинил сети. Рядом был прислонен велосипед, а возле него валялся мокрый, туго набитый мешок. Когда мы подошли, он быстро поднял голову и тыльной стороной руки утер острый подбородок.

— Хороший улов, — сказал Веспер Юнсон, кивнув на мешок.

— Протухнет, если я тут застряну, — проворчал мужчина.

— Вы, должно быть, действуете так. — Веспер Юнсон остановился на песчаной площадке между причалом и кленом. — Плетете большущую сеть, ставите ее с лодки, чтобы получилось замкнутое кольцо, а потом берете вот эту штуковину и с размаху лупите по воде. Перепуганная рыба кидается врассыпную — и запутывается в сетях. Это называется «ловля на испуг», верно? — И как бы, между прочим, он добавил: — Кстати, она запрещена, я прав?

Тощий тип на ящике хмуро и растерянно молчал. Веспер Юнсон протянул ему руку и добродушно сказал:

— Я — комиссар уголовной полиции Юнсон. Привлекать вас за недозволенный лов пока не собираюсь, на сегодня инцидент исчерпан, но смотрите у меня…

Мужчина встал и неуверенно пожал протянутую руку.

— Теперь можно идти? — спросил он.

— Ни в коем случае, — решительно заявил комиссар. — Во-первых, назовитесь, во-вторых, расскажите все, Что видели и слышали вчера около десяти вечера в бухте Исбладсвикен.

Только теперь я догадался, что к чему. Стало быть, узкая тень, мелькнувшая по воде на краю светового пятна, действительно была лодкой, а вот этот тип сидел на веслах. Но, Боже милостивый, как этот коротышка умудрился его разыскать? Да еще так быстро. Одно мне было ясно: я здорово недооценил Веспера Юнсона.

Браконьера звали Эманюэль Лундбом. Он работал на грузовике, отравился выхлопным газом, несколько месяцев провалялся в лазарете и уже десятую неделю сидел на больничном.

— С деньгами просто крышка, — уныло жаловался он. — Жена моя тоже прихварывает и вечно шастает к врачу. Ну что тут будешь делать?

После этих доводов в свою защиту он приступил к описанию ночной рыбалки. Несмотря на шторм, в сумерки он вышел в море. В такой ветер дело шло плоховато, и только часам к десяти он обогнул мыс Блокхусудден и встал с подветренной стороны в бухте Исбладсвикен.

— Только я поставил первую сеть, смотрю — свет. Машина какая-то на дороге, а свет фар аж до бухты доходит. Ну, думаю, Бог даст, мимо пронесет, так черта с два. Машина затормозила, а потом к воде поехала. Тихо-спокойно, прямым ходом. Ай-ай-ай, думаю, никак, полиция! И мигом выбрал сеть.

— А на берег, случайно, не смотрели? — спросил Веспер Юнсон.

— Ясное дело, смотрел. Глаз не спускал.