Скандинавский король (ЛП)

— Такая мокрая, — бормочет он. — Ты становишься такой чертовски мокрой для меня. — Он вводит в меня три своих больших, длинных пальца, и я сжимаюсь вокруг них, умоляя о большем. — Ты знаешь, что я хочу этого. Я должен это получить.

— Поторопись и трахни меня, — говорю я ему. — Сэр.

Но реально. Это опасное место, и кто-то может постучать в дверь в любую минуту.

Он смеётся, низко и богато, тянется вниз и поднимает меня так, что мои ноги обвиваются вокруг его талии. Я тянусь вниз между нами и судорожно пытаюсь расстегнуть его ремень. Он с минуту смотрит на мои неистовые руки, явно наслаждаясь тем, как сильно я его хочу.

— Подожди, — говорит он, стягивая с себя брюки от смокинга и трусы-боксёры, пока его член не стал свободно покачиваться, такой тёмный и твёрдый. Я люблю его таким, таким необработанным, толстым и предназначенным только для меня.

Он прижимается к моему отверстию и ждёт несколько мгновений. Я чувствую, как между нами поднимается жар, как его глаза прожигают меня, пока его взгляд не опускается на член, когда он собирается ввести его жёсткую длину в меня. Прежде чем я успеваю подтолкнуть его внутрь, мои пальцы крепче сжимают его спину, он толкается одним большим, мощным толчком.

Я не могу сдержать крик, который срывается с моих губ, а затем тихое: — Ох, — когда он медленно, мучительно вытаскивает себя, его член абсолютно мокрый.

Он снова входит в меня, на несколько дюймов за раз, его губы касаются моих.

— Ты действительно нечто, ты знаешь это? — шепчет он мне в губы, его слова обрываются на стон. — Я не знаю, что бы я делал без тебя.

— Думаю, весь дворец рухнул бы, — удаётся мне сказать.

А потом он снова толкается в меня.

Медленная, блять, агония.

Моё сердце замирает в горле. Я не могу говорить, я могу только чувствовать, и напряжённый взгляд его глаз говорит мне, что что-то происходит, что-то новое.

Сегодняшняя ночь была чем-то новым.

Сегодня вечером я была на балу и танцевала с королём.

Сегодня вечером, я думаю, мир получил представление о том, что мы так старательно пытаемся скрыть.

Его глаза продолжают гореть, пока он толкается внутрь и наружу, непрерывно. Он слегка берет меня за подбородок и держит моё лицо, следя за тем, чтобы я не могла разорвать зрительный контакт, не могла отвести взгляд. Это так интимно, его взгляд словно раздевает меня догола. Но это же Аксель. Он может заглянуть в мою душу в любое время. Он увидит там только свою собственную душу.

Дом для его сердца.

Наши стоны затихают, наше дыхание становится тяжёлым и неровным, когда он двигается внутри меня, его бедра кружат так, что он задевает каждый нерв.

Это так чертовски хорошо.

Это всё.

Мы соединены, связаны, и чем глубже, глубже он входит в меня, тем жарче он ощущается, как едва сдерживаемый огонь. Бусинки пота скатываются с его носа, и, наконец, его глаза закрываются, когда он приближается к кульминации, его рот переходит в ложбинку моей шеи, где он кусает, сосёт и ворчит, толкаясь в меня, каждый толчок всё быстрее предыдущего.

— Бля, бля, бля, — шипит он, резко вдыхая. — Я кончаю.

Прежде чем я успеваю попытаться догнать его, он отпускает мою талию и проводит пальцем по моему клитору, дважды поглаживая его, и это всё, что нужно, чтобы привести меня в действие, как динамит.

Я вырываюсь наружу, пока не чувствую, что ничего не осталось, и он взрывается во мне. Я чувствую его внутри, горячего и мощного, я безжалостно пульсирую вокруг него, мои ногти так сильно впиваются в его плечи, когда я изгоняю его, что я знаю, что они оставят следы завтра, даже через его пиджак.

Моё сердце огромно, наполнено звёздами и блаженством.

Этот мужчина. Этот король.

Я отдам всё, чтобы стать его королевой.

— Аксель, — шепчу я, задыхаясь, потому что не могу перевести дыхание, потому что знаю, что хочу сказать, но не знаю, как это сказать. Что я хочу большего и что я также боюсь этого.

Он тяжело дышит мне в плечо, и я провожу пальцами по его волосам, любя их, любя всё, что он собой представляет.

— Мне нравится, когда ты играешь с моими волосами, — бормочет он. Он поднимает голову и смотрит на меня насыщенными глазами. Он нежно проводит большими пальцами по моим щекам. — Я люблю в тебе всё.

У него такой взгляд, который я люблю в его глазах, тот, который приношу ему только я. Сонный, расслабленный, счастливый. Абсолютно удовлетворённый. В эти моменты его маска исчезает, и корона оказывается в другом месте.

В эти моменты он принадлежит только мне.

Как и должно быть.

— Нам пора возвращаться, — говорю я ему. — Люди будут интересоваться.

Он кивает, брови на мгновение сходятся вместе. — Конечно. — Он осторожно опускает меня на землю, затем берет пачку папиросной бумаги и проводит ею по внутренней стороне моих ног, прежде чем опустить мою юбку.

Мы оглядываем себя в зеркале. Он разглаживает мои акры платья, я поправляю его рубашку и бабочку.

— Я пойду первым, — говорит он. — Таким образом, если я увижу кого-нибудь, я смогу остановить его.

Я киваю, чувствуя, как всё это вдруг начинает нервировать меня. Кровь возвращается в мой мозг.