Скарабей

Новость огорошила Сенсея. То, что в деле замешан Пономарь неприятно поразило его. Зачем Пономарю, старому, матерому вору, живущему по понятиям, вдруг понадобилось учинять такое? Быть может, у Хромова были какие-то свои проблемы с бандитами, о которых он предпочел умолчать? Что же это была за подстава и в какое такое дерьмо втянул его этот гребаный бизнесмен?

Хотя, скорее всего у Пономаря были какие-то свои темные дела со столичным бизнесменом. И на то, что кто-то шпионил за соседним участком, Пономарь отреагировал по его понятиям вполне адекватно. Тем более, что Вадик видел убийство гастербайтера.

У Сенсея никогда не было проблем с бандитами, впрочем, также как и с полицией. Сенсея в Ежовске хорошо знали и те и другие. Многие прошли через его спортклуб и ничего кроме чувства благодарности, за доброе отношение и полученную науку, к нему не испытывали.

Впрочем, теперь все это уже не имело для Сенсея никакого принципиального значения. Ибо для себя он уже решил, что за Слона и Вадика ему будет отвечать лично Пономарь. Причем так, что старый бандит проклянет тот день и час, когда опрометчиво дал команду своим псам штурмовать особняк Хромова и калечить его ребят.

Неожиданно напряженный ход мыслей Сенсея был прерван звуками многочисленных шагов. Он быстро снял с себя джинсовую куртку, свернул ее и осторожно переложил на нее голову Вадика. Подняв побелевшие от бешенства глаза он внимательно смотрел, как холл неторопливо заполняла толпа из десяти или около того человек.

Вадик не ошибся, это были определенно люди Пономаря. Многих он знал лично. И судя по тому, что на них не было масок, им, было, совершенно безразлично узнают их или нет. А это могло означать лишь одно, они пришли для того чтобы убить Сенсея.

Глава 11

Древний Египет, Мемфис.

Сети застыл, не зная, что ему делать дальше. То ли падать ниц перед божеством, то ли бежать прочь? Его инстинкт склонялся в пользу последнего. Полностью захваченный видом шакалоголовго бога он совершенно утратил над собой всякий контроль. Чего нельзя было сказать об Эхнасете. Его, захваченного одной лишь мыслью о том, как ему сохранить в целости и сохранности неприкасаемую особу Фараона, мало заботили возникающие перед ним непонятности и несуразности. Если Сети конкретно зациклился на одном только Анубисе, то Эхнасет воспринимал всю ситуацию целиком, не деля и не дробя ее на отдельные участки и фрагменты.

Он явственно видел перед собой небольшой подземный зал, прямоугольной формы, облицованный грубым камнем. На некотором расстоянии друг от друга помещение было разделено вертикальными колоннами, поддерживающими идеально ровный свод подземного помещения. Причем колонны были выполнены не в традиционном египетском стиле, изображающем связанные, вместе стебли лотоса, увенчанные, сверху пышными соцветиями. Они являли из себя нечто откровенно пугающее, совершенно непостижимое для человеческого разумения. Это был кошмарный синтез костяков, сухожилий и оголенных мышц, плотно переплетенных и закрученных с некими загадочными структурами в немыслимые кренделя и завитушки.

Посередине зала, на некотором возвышении, выполненном из дикого камня, лежала массивная гранитная плита. Видимо она являла собой нечестивый алтарь. На плите покоилось обнаженное женское тело. Рядом с алтарем стоял огромный саркофаг из странного полупрозрачного зеленого камня.

Но не это было главное. Эхнасет, будучи воином, привык моментально вычленять объекты представляющее максимальную опасность. Именно поэтому он сразу же переключился на пять зловещих фигур, высившихся по краям алтаря. Своим ростом они намного превышали Эхнасета, который сам был отнюдь не малого роста. Это были некие загадочные зооморфные фигуры. Основу каждой из них составляло мощное мускулистое мужское тело, едва прикрытое небольшой набедренной повязкой. Их могучие торсы венчали оскаленные звериные морды.

Судя по всему, церемонией руководил Анубис с головой шакала. Далее шла жуткая химера, подобия которой, в пантеоне богов Египта не было. Это было туловище мужчины с головой огромной очковой кобры. У отвратительного змея, словно во время смертельной атаки, был широко раскрыт капюшон.

Слева от этого существа, располагался некто с львиной головой. Лохматая львиная грива плавными прядями струилась на плечи, спину и грудь крепкого мужского торса. Следующее существо было с непропорционально большой головой орла. Сбоку от него стояло непостижимое создание, вершину его туловища венчала украшенная роскошными рогами голова священного быка Аписа. Кроме них к стенам церемониального зала испуганно жались еще какие-то люди. Впрочем, на первый взгляд, они не представляли серьезной опасности.