Скарабей (СИ)

- Да, ну тебя идиот несчастный! - возмущенно воскликнул Сергей Васильевич и поднявшись с корточек сказал, - Давай поднимайся нечего разлеживаться! Вот грохнут тебя сейчас тогда, и належишься в свое полное удовольствие, в желудках у этих уродов!

Сенсей промолчал, затем подошел к Некра и вдруг легко и свободно закинул тому на плечо свою ногу. Пораженный египтянин, молча, стоял. А в это время подоспевший Иннокентий Павлович принялся, громко кряхтя ритмично надавливать на колено Сенсеевой ноги растягивая связки его длиной конечности.

- Сильнее, сильнее! - постанывая, требовал Сенсей.

Со стороны они являли собой довольно дикое зрелище - трое голых мужиков встав в некую загадочную позу, достойную Кама Сутры, занимались чем-то загадочным, сильно смахивающим на суровую любовь.

Потом Сенсей поменял ногу и долго издевался над ней.

- Да ладно хватит уже! - встревожено сказал Иннокентий Павлович. - Чего ты так на свою левую конечность ополчился! Еще перетянешь, не дай бог!

- Понимаешь, какая интересная вещь, получается! - пропыхтел Сенсей, не переставая совершать активные колебательные движения, надавливая на колено своей задранную на плечо Некра ноги.- Несмотря на то, что я правша и рабочая рука у меня правая, самые высокие и мощные удары у меня почему-то получаются именно левой ногой! Вот отсюда, такое повышенное к ней внимание!

К тому времени, когда Сенсей полностью разогрелся и потянулся, что называется от всей души, к ним в палатку вошел троглодит и скрипучим голосом произнес, обращаясь к Сенсею:

- Давай выходи, время пришло биться за твою жизнь или наоборот!

- 22 -

Где-то глубоко под землей,

наше время.

Сенсей, ласково потирая костяшки своих набитых кулаков, вышел на ринг. Едва завидев, его толпа принялась бесноваться.

Самое странное во всем этом было то, что эти с позволения сказать трибуны, заполненные под самое не могу почти голыми болельщикам, орали на чистом русском языке:

- Смерть Чужаку! Смерть Чужаку!

Они скандировали эту фразу так естественно, что Сенсей на секунду полностью потерялся в пространстве и времени. Он вдруг вновь ощутил себя на ринге Ежовского Дворца Спорта имени Двадцать Второго Партсъезда, как это было много лет тому назад.

Но это продолжалось до тех пор, пока он не увидел своих противников. Вместо одного, как обычно принято во всех видах спортивных единоборств, против него в шеренгу выстроилось пятеро огромных троглодитов. Они вяло сжимали и разжимали свои пудовые кулаки, увенчанные огромными острыми кривыми когтями.

Повертев головой в поисках рефери Сенсей не нашел оного и в помине. Хотя так как бой будет вестись до полного изничтожения одной из бьющихся сторон то, и судить будет некого. Для определения победителя судья не был нужен, ибо победителем может быть только одна из сторон.

Сенсей вспомнил о том, что хотел посмотреть на ту дыру в потолке, которую он углядел из их палатки и поднял голову. Высоко прямо у него над головой располагалась некая загадочная дыра в потолке, которая, судя по всему, уходила вертикально вверх. Отверстие было идеальной геометрической формы, являвшей собой окружность. Кроме того, стенки этого вертикально уходящего ввысь тоннеля были гладкие и блестящие, словно стенки глазированного керамического горшка.

Внезапно все смолкли. Сенсей ощутив, что вокруг него произошли некие тревожные перемены, опустил голову и огляделся. Он принялся разминать свой правый кулак, который у него от частого употребления был как у рака отшельника гораздо больше левого, и озадаченно вертел коротко остриженной головой пытаясь понять, что происходит.

Между тем, взгляды всех собравшихся в пещере были прикованы к Ольге, которая разместившись на высоком костяном табурете в окружении своих фаворитов, сжимала в руках лоскут какой-то цветастой ткани. Она словно, кошка с мышью, играла цветным платком, поводя им, то в одну, то в другую сторону. При этом взгляд ее огромных глаз был неотрывно обращен в сторону Сенсея. Наконец словно убедившись в том, что Сенсей вполне осознал, что именно происходит вокруг него и уже успел вникнуть в ситуацию, она решилась и наконец, бросила платок на землю.

Едва цветастый лоскут ткани коснулся земли, как все пятеро противников Сенсея не сговариваясь, бросились в его сторону. Он некоторое время пребывал словно бы в нерешительности, но по мере приближения накатывающейся на него груды мышц, которая уже практически накрыла его, он неожиданно резко сместился в сторону. В результате проведенного им маневра перед ним оказался лишь один противник. Все остальные располагались у того за спиной и судя по всему были очень удивлены этим обстоятельством.