Скарамуш

— Я так не думаю. — И Андре-Луи сочинил романтическую историю, полагая, что человек, зарабатывающий на жизнь шпагой, должен питать слабость к романтическому. — Видите ли, мой враг — на редкость искусный фехтовальщик. Лучший клинок нашей провинции, если не всей Франции — такова его репутация. Я решил поехать в Париж, чтобы серьёзно заняться фехтованием, а затем вернуться и убить его. Вот почему, честно говоря, меня привлекло ваше объявление. Видите ли, у меня нет средств, чтобы брать уроки иным способом. Я думал найти здесь работу в области права, но ничего не получилось. В Париже и так слишком много адвокатов, а пока я искал работу, я истратил все свои скудные средства, так что… так что само провидение послало мне ваше объявление.

Господин дез Ами схватил его за плечи и заглянул в глаза.

— Это правда, друг мой?

— Ни единого слова правды, — ответил Андре-Луи, рискуя погубить свои шансы из-за непреодолимого порыва сказать то, чего от него не ждут. Однако господин дез Ами расхохотался, а вволю посмеявшись, признался, что очарован честностью претендента.

— Снимите камзол, и посмотрим, что вы умеете, — сказал он. — Во всяком случае, природа создала вас для фехтования. У вас есть лёгкость, живость и гибкость, хорошая длина руки, и к тому же вы умны. Из вас может что-нибудь получиться. Я научу вас так, чтобы вы могли преподавать начатки искусства новым ученикам, а я буду завершать их обучение. Давайте попробуем. Возьмите маску и рапиру и идите сюда.

Учитель повёл Андре-Луи в конец зала, где голый пол был расчерчен меловыми линиями, показывающими новичку, как нужно ставить ноги.

В конце десятиминутного боя господин дез Ами предложил ему место и дал необходимые пояснения. Кроме обучения начинающих он должен каждое утро подметать зал, начищать рапиры, помогать ученикам одеваться, а также быть полезным в других отношениях. Его жалованье пока что составит сорок ливров в месяц. Если ему негде жить, он может спать в алькове за фехтовальным залом.

Как видите, у этой службы были и унизительные стороны, однако, если Андре-Луи хотел обедать каждый день, ему следовало начать с того, чтобы съесть свою гордость на первое.

— Итак, — сказал он, подавляя гримасу, — мантия уступает место не только шпаге, но и метле. Да будет так. Я остаюсь.

По своему обыкновению, Андре-Луи, сделав выбор, с головой ушёл в работу. Он всегда вкладывал в то, чем занимался, всю изобретательность ума и телесные силы. Он обучал молодых господ основам фехтования, показывая им замысловатый салют, который довёл до совершенства, упорно проработав над ним несколько дней, и восемь приёмов защиты. В свободное время он отрабатывал эти приёмы сам, тренируя глаз, руку и колени.

Видя рвение Андре-Луи, господин дез Ами вскоре понял, что из него может выйти настоящий помощник, и занялся им всерьёз.

— Ваше прилежание и рвение заслуживают большей суммы, нежели сорок ливров в месяц, мой друг, — сказал учитель в конце недели. — Однако пока что я буду возмещать то, что вам причитается, передавая секреты этого благородного искусства. Ваше будущее зависит от того, как вы воспользуетесь исключительно счастливой возможностью получать у меня уроки.

После чего каждое утро до прихода учеников учитель полчаса фехтовал с новым помощником. Под руководством такого блестящего наставника Андре-Луи совершенствовался со скоростью, изумлявшей господина дез Ами и льстившей ему. Он был бы ещё более изумлён, хотя и не столь польщён, если бы узнал, что секрет поразительных успехов Андре-Луи в немалой степени объясняется тем, что он поглощает содержимое библиотеки учителя. Она была составлена примерно из дюжины трактатов по фехтованию, написанных такими великими мастерами, как Ла Буассьер, Дане и синдик[86] Королевской академии Огюстен Руссо. Для господина дез Ами, мастерство которого было основано на практике, а отнюдь не на теории, и который не был ни теоретиком, ни любителем чтения, эта маленькая библиотека была всего лишь удачным придатком к академии фехтования, частью обстановки. Сами же книги ничего для него не значили, и он не был человеком такого склада, чтобы извлекать пользу из чтения, да и представить себе не мог, что это возможно. Что до Андре-Луи, то он, напротив, имел вкус к научным занятиям и умел черпать знания из книг. Он читал руководства по фехтованию и, запоминая рекомендации разных мастеров, критически сопоставлял их и, сделав выбор, применял на практике.

В конце месяца господин дез Ами внезапно понял, что его помощник превратился в очень искусного фехтовальщика, в бою с которым приходится напрягаться, чтобы избежать поражения.

— Я с самого начала утверждал, что природа создала вас для фехтования, — сказал учитель однажды. — Видите, насколько я был прав. И надо сказать, я хорошо знал, как отточить данные, которыми вас наделила природа.

— Слава учителю! — сказал Андре-Луи.