Скарамуш. Возвращение Скарамуша

– Да, пожалуй. Неожиданности всегда действуют на меня подобным образом. За время нашего знакомства вы проявили себя с разных сторон, а сегодня обнаружилась еще одна, которой я не ожидал в вас встретить: вы честный человек.

Господина де Латур д’Азира начало трясти, но он не отвечал.

– Поэтому, сударь, я расположен быть милосердным. Вероятно, это глупо с моей стороны, но вы меня удивили, так что даю вам три минуты, чтобы покинуть этот дом и принять меры для собственной безопасности. То, что произойдет с вами после этого, меня не касается.

– Ах нет! Андре, послушайте… – начала графиня, сокрушаясь.

– Простите, сударыня. Это самое большее, что я могу сделать, причем я и так нарушаю свой долг. Если господин де Латур д’Азир останется, он погубит себя и навлечет опасность на вас. Если он не уйдет сию же минуту, то отправится вместе со мной в штаб секции и не пройдет часа, как его голова будет красоваться на пике. Он – известный контрреволюционер, «рыцарь кинжала», один из тех, кого народ жаждет уничтожить. Итак, вы знаете, сударь, что вас ожидает. Решайте – и поторопитесь ради дам.

– Но вы же не знаете, Андре-Луи! – Госпожа де Плугастель испытывала невыносимые муки. Она подошла к нему и схватила за руку. – Ради всего святого, Андре-Луи, будьте к нему милосердны! Вы должны!

– Но я и так проявил милосердие, сударыня, – больше, чем он заслуживает, и он это знает. Судьба вмешалась самым причудливым образом, чтобы свести нас вместе сегодня вечером. Похоже на то, что наконец-то она заставит его расплатиться. Однако ради вас я не воспользуюсь случаем, при условии, что он поступит так, как я сказал.

Маркиз ответил ледяным тоном, в то время как его правая рука что-то искала под широкими складками пальто:

– Я рад, господин Моро, что вы заговорили со мной таким тоном, – это избавляет меня от всех сомнений. Вы только что говорили о Судьбе, и должен с вами согласиться, что она вмешалась самым странным образом, – хотя, возможно, вы даже не представляете себе, до какой степени вы правы. Годами вы стояли у меня на пути, постоянно угрожая. Вы постоянно хотели отнять у меня жизнь – вначале косвенно, а затем и прямо. Из-за вас рухнули самые высокие надежды в моей жизни. Вы все время были моим злым гением. К тому же вы – один из тех, кто спровоцировал сегодняшнюю развязку, принесшую мне отчаяние.

– Подождите! Послушайте! – задыхаясь, молила графиня. Она бросилась от Андре-Луи к маркизу, как будто предчувствуя, что сейчас произойдет. – Жерве! Это ужасно!

– Наверно, ужасно, но неизбежно. Он сам виноват в этом. Я – отчаявшийся человек, сбежавший после проигранного дела. У этого человека в руках ключи к спасению, к тому же у нас с ним старые счеты.

Наконец его рука показалась из-под полы пальто, и в ней был пистолет.

Госпожа де Плугастель с воплем отчаяния бросилась перед ним на колени и изо всех сил вцепилась в руку.

Тщетно пытался маркиз высвободиться. Он воскликнул:

– Тереза! Вы сошли с ума? Вы хотите погубить меня и себя? У него пропуск, в котором наше спасение!

Тут заговорила Алина – охваченная ужасом свидетельница этой сцены, – быстрый ум которой мгновенно нашел выход:

– Сожги пропуск, Андре! Сожги немедленно – рядом с тобой свечи!

Но Андре-Луи воспользовался минутным замешательством графа, чтобы в свою очередь вытащить пистолет.

– Я думаю, лучше сжечь ему мозги, – ответил он. – Сударыня, отойдите от него.

Но госпожа де Плугастель поднялась на ноги, чтобы прикрыть маркиза своим телом. Однако она все еще цеплялась за его руку с такой неожиданной силой, что он не мог воспользоваться пистолетом.

– Андре! Ради бога, Андре! – повторяла она охрипшим голосом.

– Отойдите, сударыня, – снова приказал Андре-Луи еще более суровым тоном, – и пусть этот убийца получит по заслугам. Он подвергает наши жизни опасности. Отойдите! – Он кинулся вперед, собираясь выстрелить через плечо графини, и Алина слишком поздно сделала движение, чтобы помешать ему.

– Андре! Андре!

Обезумев, с исказившимся лицом, находясь на грани истерики, графиня наконец воздвигла ужасный барьер между этими мужчинами, которые ненавидели и жаждали убить друг друга:

– Он ваш отец, Андре! Жерве, это ваш сын – наш сын. Письмо там… на столе… О боже мой! – И она, обессиленная, соскользнула на землю и зарыдала у ног маркиза де Латур д’Азира.

Глава XVII Пропуск

Над этой женщиной, тело которой сотрясали рыдания, – матерью одного и любовницей другого – скрестились взгляды двух смертельных врагов. В этих взглядах были потрясение и интерес, которые не могли бы выразить никакие слова.

Возле стола застыла окаменевшая Алина.

Первым опомнился господин де Латур д’Азир. Он вспомнил, что графиня сказала что-то о письме на столе. Нетвердой походкой он прошел мимо внезапно обретенного сына и взял листок, лежавший возле канделябра. Он долго читал, и никто не обращал на него внимания. Алина не отрывала от Андре-Луи взгляда, полного сострадания и удивления, а он, как зачарованный, смотрел на свою мать.