Скарамуш. Возвращение Скарамуша

Теплота приема на миг рассеяла мрачность маркиза. На его бледном, хищном лице на миг появилась улыбка, которая растаяла так же быстро, как и появилась.

– Вижу, вы еще ничего не слышали, – сказал он.

Его серьезный тон поразил обоих друзей.

– О чем не слышали? – тревожно спросил де Бац.

– Прошлой ночью по приказу Комитета общественной безопасности арестовали Помеля. Все его бумаги попали в руки комитета. Если бы я прибыл в Париж часом раньше, меня схватили бы вместе с ним, поскольку первым делом я отправился в Бур-Эгалите доложить о событиях за границей. Я только что из Брюсселя.

Маркиз сбросил плащ и пристроил его на стуле вместе с конической шляпой, украшенной трехцветной кокардой. Он стоял перед бароном и Андре, высокий, стройный и элегантный, в темно-бордовом сюртуке, темных лосинах и высоких сапогах. Его роскошные волосы цвета бронзы были перехвачены на затылке черной шелковой лентой.

Де Бац на миг застыл как изваяние, потрясенный и испуганный мрачной новостью. Он быстро прикидывал в уме, какие последствия может повлечь за собой этот арест. Оба помощника с тревогой наблюдали за выражением его лица. Наконец де Бац вздохнул и пожал плечами в привычной для него манере.

– Не повезло Помелю. Но на войне как на войне. Тот, кто пускается в подобные предприятия, должен быть готов к худшему. Я, видит Бог, всегда к этому готов. Но я действовал осторожнее старика Помеля. Сколько раз я напоминал ему, что не следует терять бдительности. Его беспечность росла вместе с его безнаказанностью, и вот… – Барон снова пожал плечами. – Бедняга!

– В последнее время удача совсем от нас отвернулась, – мрачно произнес Ла Гиш. – Тулон пал.

– Это старая новость. Мы узнали ее более трех недель назад и уже успели примириться с ней. Тулон потерпел поражение, но это может подхлестнуть восставших роялистов в Вандее. Поражение в одном месте может уравновеситься победой в другом.

Но Ла Гиш не был склонен разделить оптимизм друга:

– Насколько я могу судить, восстание в Вандее закончится так же, как и в Тулоне, и в любом другом месте, где сражаются за дом Бурбонов.

– Нет причин для таких опасений, – вмешался Андре-Луи. – Во всяком случае, восстание, которое вскоре поднимется в Париже, едва ли ждет провал. – И он вкратце обрисовал Ла Гишу положение дел.

Лицо маркиза слегка прояснилось.

– Ей-богу, это первая хорошая новость, которую я услышал за последние несколько недель. Первый луч света в царстве мрака.

Он придвинул стул к камину и сел, протянув руки к огню. Январское утро выдалось промозглым. Ночью ударил мороз, и солнце еще не рассеяло холодный туман, повисший над городом.

– Полагаю, среди бумаг Помеля не было ничего, что компрометировало бы вас?

Де Бац покачал головой.

– Ничего. Помель был человеком д’Антрега. Я действую независимо от него. В противном случае мне ни за что не удалось бы так долго сохранять голову на плечах.

– Ты ничего не можешь сделать для бедняги, Жан? Он мой старый друг и верно служил нашему делу. Ради него я с радостью пошел бы на риск.

– Попробую. Возможно, мне удастся его выкупить. Я выкупил уже очень многих. Но беда в том, что почти все члены Конвента, которые работали со мной, в настоящий момент сами ожидают отправки на гильотину. Еще есть Лавиконтри и Люлье из Комитета общественной безопасности. Я увижусь с ними сегодня в Тюильри и постараюсь заручиться их поддержкой.

Барон сел. Андре отодвинул стул от стола и последовал его примеру.

– Вот незадача! – посетовал он. – Еще несколько дней, и ареста Помеля вообще не случилось бы. Да, не повезло.

– Не повезло, – согласился маркиз, глядя на своих собеседников. – Но я подозреваю, что наше везение соответствует нашим заслугам. Так что это и не везение вовсе, а естественное следствие наших поступков.

В его тоне было столько желчи, что неприятно пораженный де Бац возразил ему довольно резко:

– О нет. Тут я с тобой не согласен. Временами судьба довольно жестоко насмехается над нами. Наше усердие заслуживает лучшего.

– О, я говорю не о вас и не о горстке преданных делу людей, которые рискуют жизнями здесь, в Париже. Я имел в виду этого толстого дурака в Хамме.

– Бог мой, Ла Гиш! Ты говоришь о регенте!

– Который однажды может стать королем Франции. Я вполне отдаю себе в этом отчет.

Де Бац нахмурился. Трудно сказать, чего было больше в его взгляде – негодования или недоумения.

– Ты, часом, не стал ли санкюлотом?

– У меня было такое искушение, когда пал Тулон.

Андре-Луи, во многом разделявший чувства барона, воскликнул с досадой:

– Тулон! Дался вам этот Тулон! Никак он не идет у вас из головы. Но вы же не будете отрицать, что в Тулоне фортуна сыграла с нами злую шутку?

– Буду. Злую шутку с нами сыграл граф Прованский. Ответственность за наше поражение я возлагаю только на него.

– На регента? Но это безумие!

Ла Гиш скривил губы.