Скарлет и три медведя

Когда первый человек выглянул из палатки, он заревел, чтобы заставить убежать всех кто был в лагере. Он замахнулся на палатки, опрокидывая их на бок. Люди кричали и молились, но это не помогло им. Это была земля Леланда.

Он остановился, чтобы отдышаться, забыв про хаос, царящий вокруг него. А затем глубоко задумался. Что, если Скарлет не захочет остаться здесь? Что, если она любила одного из тощих мужчин, которые сейчас спасали свои жизни? Сердце Леланда упало, когда он понял, что его чувства могли быть односторонними.

Красная дымка больше не застилала его глаза, так что он повернулся и направился домой. Леланд выбрал длинный путь, размышляя обо всех возможных способах убедить Скарлет в том, что она была предназначена ему. Он не был хорош в красивых словах или в современных порядках, к которым она, вероятно, привыкла, но Скарлет не найдёт более преданного медведя… человека.

Чем ближе он подходил к дому, тем все лучше мог расслышать, как спорили его братья. Их крики доносились до Леланда через лес, будоража птиц и маленьких животных. Скарлет не видела еще его зверя, и он представлял, что всегда будет хранить это в секрете, и потому решил обернуться в человека.

— О чём, к чёрту, вы тут спорите? — спросил он после того, как зашёл через заднюю дверь. Братья могли напугать их гостью, прежде чем Леланд мог бы должным образом уговорить её остаться.

— Леланд, не сейчас, — сказал Коннор. Напряженный, он запустил руку в свои волосы, пока расхаживал по кухне. — Просто… просто оставь нас.

— Где Скарлет?

— Она ушла. Вернулась туда, где должна быть, — сказал Брэлл, как обычно монотонно.

— Твой голос действует мне на нервы, брат. Как долго ты будешь играть эту роль незаинтересованного? — Коннор давно не был так зол. Обычно он был голосом разума, но, кажется, был готов его потерять.

— Это было на одну ночь. Переступи через это.

— Ты можешь притворять большим плохим медведем. Я знаю тебя, Брэлл. Она что-то затронула в тебе, то, чего я не видел годами, — сказал Коннор.

Леланд должен был знать, что произошло.

— Где Скарлет? — повторил он.

— Твой брат без зазрения совести отослал её после завтрака.

Леланд не думал — он действовал. И набросился на Брэлла, прижав его к шкафам.

— Почему?

— Вы оба обманываетесь. Она слишком невинна для нас. Вы, правда, думаете, что городская девчонка будет счастлива жить здесь? С нами? Даже если бы она захотела, как долго это продлится? Я сделал нам одолжение, отправив её.

— Это не тебе решать! — но Леланд беспокоился о том же. В последний раз он толкнул Брэлла, а затем, понёся в свою комнату, и захлопнул дверь достаточно сильно, что задребезжали стены.

* * *

Когда Скарлет склонила голову ему на плечо, пока они готовили блинчики, Брэлл чувствовал спокойствие, исходившее от неё. Она совершенно не боялась его, и внутренние защитные щиты Брэлла пали. Её улыбка и смех заставляли холод и невозмутимость в его душе плавиться. Он намазал немного теста на её нос, и Скарлет ударила его в ответ. Брэлл забыл о еде и обернул руки вокруг маленького человека, щекоча и целуя её. Она заставила его почувствовать себя молодым и беззаботным, полным надежды и возможностей.

Когда он заметил Коннора, стоящего в дверном проёме и смотрящего на них, Брэлл внезапно понял, насколько стал слабым. Девчонка как-то превратила его в пластилин, а он пообещал себе никогда не доверять человеку. Его родители однажды поверили людям, и это стоило им жизни. Для Брэлла же Скарлет будет стоить его сердца.

Так что он накормил её и отправил в сторону лагеря, поблагодарив за запоминающуюся ночь. Смотреть, как она уходит, а в её глазах застыло отчаянное выражение, словно в них отражались невидимые шрамы, которые оставил он, было самой сложной вещью, которую Брэлл когда-либо делал. Но так было лучше для всех: для неё и его братьев. Они принадлежали двум разным мирам, и любые попытки построить отношения оказались бы бесполезными.

— Сначала ты должен был поговорить со мной, — сказал Коннор. — Ты не мог говорить за нас всех.

— Я единственный мужчина, способный отпустить её. Если бы это делал ты, она бы никогда не ушла.

— И? Это было бы плохо, Брэлл? Боги, мы изолировались от женщин, от мира… и что? Леланд влюбился в неё и я…

— Не смей говорить мне, что любишь её! Это была одна чёртова ночь. Ты не можешь влюбиться в человека после лишь одного восхода солнца.

— Что если она и есть восход солнца для нас? Она подарила этому дому жизнь, сплотила нас троих. Может быть, это и была одна ночь, но я уже скучаю по ней.

Брэлл выдохнул, а затем ударил кулаком по деревянной стене достаточно сильно, что причинил себе боль, но он приветствовал физическую муку. Он встряхнул своей рукой, продолжая вышагивать.

— Что если и я скучаю по ней? Что из этого? Бесполезно питать надежду на счастливое будущее. У неё есть собственная жизнь, друзья… парень.

— Так тебя это волнует.

— Я никогда не говорил, что мне наплевать, просто это не сработает между нами четырьмя.