Скарлетт Рэд (ЛП)

— Я, черт возьми, скажу «Радуга», если так нужно. Я обещ… — я замолкаю на полуслове, когда он поднимает жемчуг над моей головой.

Себастьян роняет ожерелье, и в то же время оборачивает свою руку вокруг моей талии и быстро укладывает меня на спину, говоря низким мурчащим голосом:

— Не касайся меня, пока я не разрешу. Поняла?

Мое дыхание ускоряется, а внутренности сжимаются, когда я наблюдаю за ним, срывающим с меня нижнее белье.

— Тебе обязательно каждый раз его рвать?

Его рот кривится в коварной улыбке, когда он усаживается, чтобы развести в стороны мои бедра.

— Я всю ночь жду свой десерт. Зачем мне тратить волшебное время на то, чтобы аккуратно развернуть обертку?

— Предвкушение — часть… — я издаю глубокий стон, когда он сразу двумя пальцами скользит в мое влажное влагалище.

Вытащив пальцы, он поднимает бровь:

— Ты уже потекла. Что ты там говорила насчет предвкушения?

Я вцепляюсь в простыни, ненавидя чувство пустоты, что тут же пронзает мое тело, лишившееся его. Расположив свою ногу вдоль его бедра, я вжимаю пальцы в его мышцы и медленно вращаю бедрами.

— Только то, что это работает в обоих направлениях. Я знаю, ты хочешь попробовать меня так же, как я этого хочу. Твой рот уже наполнился слюной?

Усмехнувшись, он нажимает на клитор своим большим пальцем, одновременно с этим другие два пальца снова входят в меня.

— Насколько сильно ты хочешь, чтобы я попробовал тебя? — соблазнительно говорит он, а потом наклоняется и зубами зажимает мой сосок.

Его движение сбрасывает мою ступню с его ног, но я впечатываю каблук в матрас, изгибаясь в его руках. Я впитываю каждое ощущение, наслаждаюсь игрой его горячего рта с моей грудью, который тянет ее с силой, достаточной, чтобы заставить меня задрожать, пока он толкается глубоко внутри.

Когда он ртом скользит к моему животу, покусываниями обозначая свой путь, я подкалываю его, хотя мое тело горит:

— Думаю, ты хочешь этого больше, чем я.

Внезапно его рука останавливает движение моих бедер. Его темная голова наклонена ко мне, и я чувствую волну жара, поднимающуюся от его поверхностного дыхания, запутавшегося в треугольнике волос между моих ног. Я дрожу и не вырываюсь из его рук, прижавших меня к кровати.

— Я не хочу этого больше, чем ты, — говорит он тихим, замученным голосом.

Его слова настолько расходятся с тем, как его плечи напряжены, и с тем, как он сильно, до синяков, держит мое тело, что я моргаю от удивления. У меня нет возможности ответить, так как его язык зарывается в треугольник моих волос, а потом скользит вниз, к моей киске, атакуя ее глубоко, собственнически. Его голос низкий и глухой:

— Это больше, чем желание, Талия. Я, бл*дь, жаждал твой вкус в течение трех лет.

Жестокая необходимость скапливается у меня в животе, пока он скользит руками под мои бедра, а затем приподнимает их, словно я ничего не вешу, а его горячий рот зависает надо мной.

— Но сначала ты расскажешь мне, почему не позволяла своему жениху делать это с тобой.

Он это серьезно? Он не поднимает глаза ко мне, но и не сдвигает рот ближе. Меня пронзает бешеная тоска, и я сглатываю:

— Почему это так важно?

Он сильнее сжимает мою задницу.

— Это важно. Скажи мне.

Его тон более жесткий, более напряженный. Мои пальцы сжимают простыни.

— Я не знаю… Это… просто чувствовалось…

— Неправильным, — он выскальзывает из меня. Это не вопрос — это утверждение.

Мое сердце пропускает удар.

— Почему ты говоришь…

— Потому что я владею этим, — говорит он яростно, все его тело напрягается. — Завтра у тебя все будет адски болеть, но я не почувствую ни капли вины. Сегодня я напомню тебе, почему эта великолепная киска моя и ничья больше.

Я вскрикиваю от неземного блаженства, когда он скользит языком глубоко в меня, затем проворачивает, исследуя каждую складочку. Сглотнув, он бормочет:

— Бл*дь, ты еще слаще, чем я запомнил.

Он быстро находит мой клитор и посасывает чувствительный участок, в то время как два его пальца толкаются внутри меня, действуя еще глубже, чем раньше. Я извиваюсь и вращаю бедрами, поскуливая и наслаждаясь его тщательными манипуляциями с моим телом.

Когда я прижимаюсь ближе, Себастьян издает нечеловеческий рык удовлетворения, и в тот же миг его блестящие голубые глаза, полные первобытной властности, встречаются с моими. Его собственнический взгляд, говорящий «моя», его полное обладание мной, заставляет температуру моего тела повыситься еще градусов на тридцать. Я бессознательно выгибаюсь под ним. С Себастьяном я теряю контроль. Я растворяюсь в тумане удовольствия, что он мне дарит. Все, что я могу — это двигаться вместе с его языком и губами, исследующими мою кожу, заставляя мое тело трепетать от отчаянной потребности.

И когда я начинаю дрожать, готовая разрядиться, он ослабляет натиск, однако, не прекращая возбуждать меня. Затем он возобновляет свою агрессивную, волнующую пытку, пока я не начинаю бессвязно лепетать:

— Пожалуйста, Себастьян, дай мне кончить.

— Скажи это.

— Сказать ч-что? — выпаливаю я.