Все это не имеет смысла. Почему Себастьян позволил мне обвинять его в бездействии в моих поисках, в то время как у него был человек, занимающийся этим, по крайней мере, какое-то время?
Пытаясь найти смысл в проверке последних нескольких лет моей жизни, я снова просматриваю картинки и дубликат фотографии, прикрепленный к папке. Это увеличенная копия меня, пока держу за руку Натана. Почему увеличена только эта фотография?
Дойдя до конца папки, я замечаю новый клочок бумаги с одной лишь строчкой, написанной рукой Себастьяна:
Я прихожу в ярость, и в этот момент мой телефон пиликает, сообщая о новом эсэмэс. Смотрю на свою сумочку на столе у двери. Не могу поверить, что он прослушивает мой телефон. Поднявшись, я быстро подхожу и достаю свой телефон, пока мой мозг продолжает лихорадочно соображать. Но сейчас все обретает смысл. Прежде я недоумевала, как он нашел меня в «Пришпоренном» той ночью, или почему он, казалось, всегда знает, как найти меня на курорте. Сжав зубы, я подхожу к столу и закрываю свою папку, а затем кладу ее поверх папки его матери.
Синтия прислала эсэмэс с нашим селфи, сделанном как раз перед входом в «Пришпоренный».
Спустя семь минут я нахожу Синтию на пляже, когда она делает фотографии восходящего солнца, отражающегося в водах океана. Конечно, она выглядит так, как будто только что сошла со страниц мореходного журнала в своих коричневых водонепроницаемых мокасинах, укороченных белых штанах, затянутых мягким ремнем из темно-коричневой кожи, и топе с вырезом-лодочкой в бело-голубую полоску. Ее шик заставляет меня чувствовать себя простушкой в шортах и майке.
— Есть хорошие кадры? — спрашиваю я, скользя руками в карманы шорт и покачиваясь на пятках.
Она улыбается и убирает телефон в сумочку, затем указывает на далекие темные облака.
— Скоро здесь будет шторм. Хотела сделать несколько фоток, чтобы выложить в свой Снэп-аккаунт, прежде чем он начнется. Все мои друзья пускают слюни над теми фотографиями, которые я делала раньше. Хорошо провела вечер? — интересуется она, с намеком играя бровями, пока мы идем по песку.
Щурясь от солнца, я смотрю вперед. Даже несмотря на то, что ветер уже начинает набирать силу, я рада тишине пляжа этим ранним утром. Пляж предоставлен только нам, за исключением пары детишек, играющих с прибоем.
— Так все и было, — сейчас я в этом уже не так уверена. — Как насчет тебя? Дэн по-прежнему мужчина номер один?
— Ну да, — сияет она. — На следующих выходных собираюсь навестить его в Мэриленде.
— Ооо, тогда это серьезно. Это же хорошо, да?
Поправив сумку на руке, уже она засовывает руки в карманы и пожимает плечами:
— Наверное. Посмотрим. Так чем занималась прошлой ночью?
Я смотрю вперед, мое внимание привлек лодочный домик на конце пляжа с его ярким бирюзовым цветом двери и красными стенами. Цвета, безусловно, приковывают взгляд. Должно быть, только что окрашено.
— Я ужинала в круизе.
— Думаю, это хорошо, что твое последнее блюдо было вкусным, — легким тоном говорит она.
Ее комментарий настолько странный, что я оборачиваюсь к ней.
— Последнее блю...?
Ткань прижимается к моему носу и рту, ее приторно сладкий запах заглушает мои слова. Я пытаюсь вырваться, но Синтия хватает меня за талию и скрипит мне в ухо:
— Наконец настал чертов момент, когда ты одна. Этот дурацкий пилот заграбастал все твое время.
Я борюсь с ее рукой, мои легкие наполняются чем-то неправильным и ужасным, и, чем бы она ни пропитала тряпку, — хлороформом? — это уже начинает действовать. Мои ноги немеют, а ее рука сильнее сжимает меня, прежде чем все погружается в черноту
Глава 16
Себастьян
Я долго принимаю душ, а затем трачу время еще и на бритье, чтобы дать Талии возможность просмотреть все документы. Черт, я надеюсь, она думает о них, а не о том, что она подслушала. Появление Реган стало неожиданным осложнением.
Я знаю только то, что, что бы ни происходило между нами, все это непрочно. Не потому, что я планирую бросить ее, а потому, что я абсолютно уверен, что Талия сделает это в любой момент. Все из-за того, что она шарахается от самой идеи исследовать все наши сокровенные желания. Из-за этого, а еще из-за прошлого, которое она по-прежнему держит при себе.