Скатерть Лидии Либединской

Мы — военное поколение,
Все короче наш редкий ряд,
И о нас, как о древнем племени,
Наши дети уже говорят…

Лиде Либединской

Март 1986

С Аллой Александровной (Лялей) Лидия Борисовна дружила еще со школы. История их знакомства часто повторялась ими обеими и не имела разночтений. Ляля училась на год старше мамы. При переходе, кажется, из седьмого в восьмой класс мама получила переэкзаменовку по математике. В таком же положении оказалась и Ляля. Они еще не были знакомы, но оказались за одной партой на переэкзаменовке, и Ляля решила мамин вариант, а на свой уже не хватило времени. С этого злополучного дня и началась их большая дружба, продолжавшаяся почти семьдесят лет. До самой старости они, бывало, ссорились и обижались друг на друга совсем по-детски. Скучали и искали достойные способы примирения. Встречались вновь, делились самым сокровенным, вспоминали, много смеялись.

Лидия Либединская и Алла Рустайкис. Ялта, 1958

В пятидесятые годы Алла Александровна работала в Куйбышевском театре. В театре она была примадонной, примой. В Москве бывала наездами. Появлялась к нам, как из сказки, — красивая, в необыкновенной широкополой шляпке.

Смешно… Но я была актрисой,
Плясала в платьях золотых…
И мне носили за кулисы
в корзинах письма и цветы.
Смешно… Но я была певицей.
И тот предел, где «ми» и «фа»,
мне до сих пор ночами снится,
как лучшая в стихе строфа…
Смешно… Но я была счастливой!
И отрывалась от земли,
когда партнеры горделиво
меня на суд толпы вели…
И мне кричали «Бис!» и «Браво!»,
и зал гудел, как дно реки,
и я налево и направо
роняла скромные кивки…
И снова занавесь вздымалась,
и я все также улыбалась
сегодня, завтра и вчера…

Принцесса цирка

Когда Ляли не было в Москве, к нам приезжала ее тетка Алиса («моя вторая мама» — называла ее Алла Александровна) привозила к нам Лялину дочку Алену на праздники и просто так, брала нас гулять. Алиса была необыкновенным человеком, достойным отдельной книги.

Алла Рустайкис на сцене. 1970-е

Позже Алла Александровна иногда подолгу жила у нас в Лаврушинском и на даче в Переделкине, и, без преувеличения можно сказать, была членом нашей семьи. Когда у двухлетней внучки Лидочки родилась сестренка, Лидочка гордо сказала: «У меня теперь две сестры — Ляля и Маша». А уже сейчас, 18 ноября 2011 года Таня Губерман родила дочку и назвала ее Алиной — в честь Ляли, с которой Танечка скоротала немало дней, в те нелегкие годы, когда ее родители были в ссылке, и она жила с бабушкой.

В письмах в Сибирь Губерманам мама пишет: «А с Лялей они просто первые подруги. Когда Ляля живет у нас, то я, возвращаясь домой, всегда застаю их на кухне весело щебечущими. <…> К моей Ляле, едва ее давление поднимается до 160, неотложки едут одна за другой. Но я боюсь смеяться, а то вдруг получится, что „симулянт умер“. Таня, едва увидев Лялю, начинает смеяться и не может остановиться весь вечер. Но Ляля все это воспринимает со свойственным ей добродушием и продолжает развлекать Таню рассказами о нашем детстве».

Из письма пятнадцатилетней Тани родителям: «У нас часто живет Алла Александровна и рассказывает мне всякие смешные истории из своего детства. Она ко мне по-прежнему пристает с вопросом, не влюбилась ли я? И когда я приехала из Пушкинских гор, она мне задала тот же вопрос, и я ей сказала, что влюбилась в поэта А.Ч., на что она, громко ахнув, заявила: „Значит, вот почему тебе никто не нравился, ты относишься к той категории девочек, которым нравятся взрослые юноши!“ Я не выдержала и захохотала».

В Доме творчества. А. Рустайкис, Л. Либединская, Ю. Либединский