Читаем Сказ о сироте полностью

– Да, разве это беда!? Через полчаса ужин будет на столе! – парень уже одевался и весело подмигивал с порога.

Свекровь даже не успела укорительных наставлений прочитать девушке, как тот вернулся с блестящей рыбиной в руках, благо, что речка рядом была.

Волей-неволей, пришлось невесте идти на кухню. Не хотела она показывать своего мастерства, но по-другому готовить не умела. Уха получилась такая, что можно было ум отъесть, пальчики облизать да язык проглотить! Поставила хозяюшка деревянную миску посреди стола. Начали хлебать и нахваливать, а парень потихоньку отодвигал сочные куски рыбы в сторону матери и девушки. А своим кусочком поделился ещё и с кошкой, которая подошла доверчиво к нему и начала к ногам ластиться. «Хороший будет муж и отец! Последнее отдаст семье и детям!» – думала девушка, влюбляясь в парня всё больше и больше!

«Неужели, мне такая красавица да такая искусная хозяйка достанется!» – не верил сам себе парень, влюбляясь в девушку также всё больше и больше.

После ухи начали они яблоки есть. Рука свекрови потянулась к самому большому и золотистому. А сын взял небольшое, невзрачное яблочко с кожицей уже завядшей, думая ласково про себя: «Пусть мои девочки вкусные и сочные лучше едят!» А девушка рассудила по-своему: «Хозяйственный будет и экономный! Залежалось бы это яблочко и пропало. А у него ничего не пропадёт! Да и любить меня будет до старости, раз яблочки не только румяные и золотистые нравятся!»

И снова они смотрят друг на друга, не налюбуются!

А тут свекровь опять встревает, ей все самое главное – внуки и внучки!

– Всё хорошо, да только подарите ли вы мне детей-внуков?! – принялась она за своё!

Не хотелось девушке, чтобы муж только из-за детей любил её. Но жених не дал ей даже додумать! Он обнял мать и весело сказал: «Конечно, маменька! Обязательно подарим, а первую дочку назовём твоим именем, в честь тебя!»

Довольная мамаша успокоилась, даже раскраснелась от удовольствия.

«Не бросит он детей никогда, ведь, дочка будет в честь свекрови», – подумала девушка, но всё равно печалинка в глаза закралась.

– Не тревожься, – тут парень ласково обнял девушку, – вторую дочку назовём твоим именем, Дуняша ты моя, единственная и ненаглядная!

(И я там был,

за здоровье молодых ел и пил!

Обещались каждый год на крестины звать! А может, восьмого аль девятого в мою честь назовут?!)

ДОЛЯ СИРОТСКАЯ (гл.3)

Полюбились очень друг другу Дуняша и Андреюшка! Дня не было, чтобы они не виделись. Лица их светились счастьем! Решили свадьбу сыграть в сам Покров День. Только что-то сирота стала грустнеть день ото дня. Девицы-соседки поедом её ели. То у неё коса не по моде причёсана, то заплатку на платье увидят. И чем дальше, тем хуже. Ещё бы, они локти себе кусали – уводят их женишка последнего, да кто?! Сирота церковная! Некому было за Дуняшу заступиться, а Андреюшке она ничего не рассказывала о кознях «подруг».

Решили девки совсем загубить её. Позвали в лес по грибы, завели в глушь дикую и оставили одну. Но нашла, всё-таки, дорогу обратно сиротинушка. Да любовь её к жениху спасала! Ещё больше стали злиться деревенские девки. Посадили девушку в лодку дырявую и толкнули в бурную речку. Спаслась Дуняша и на этот раз. Месяц оставался до свадьбы. А тут ещё родители начали возмущаться из состоятельных семей. Как так, наши дочки останутся старыми девами?!

Первыми в суд подали маманя с дочкой, у которых свекровь накрахмаленные занавески щупала. «Пропали, – говорят, – у нас драгоценности из дома!» Тут же приехали приставы, сняли отпечатки пальцев на занавесках и скатерках, начали стряпать дело против гости. Еле уладила свекровь всё. Пришлось продать свинью.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука / Проза