Сказ о том, как баба коня на скаку остановила

Глава 3. Плутовка в гостях у Дракона

Мама в детстве Бабу называла плутовкой. Нелепое слово, смешное, но очень ей подходящее, потому что хитрила-мудрила эта девчонка безустанно. То спрячется так, что всей общиной её ищут днём с огнём, а она тем временем все огороды обчистила. То термитов притащит в тот угол, куда её отец в наказание ставит. Её наказывать, а угла нет – дырка вместо угла, сожрали термиты. Насилу потом от них дом отбили. То придумает, что есть у неё сестра-близнец, которая в детстве умерла, но не похоронена. Мать её как мёртвую родила, так в овраге и бросила, а её волки утащили и сожрали, и теперь сестрёнка по домам ходит, ищет где поселиться. И если кто не хочет, чтобы в его доме поселилась мертвячка, надо конфеты на крыльце оставлять, откупаться. Потом от сладкого вся аж чесалась девка, а от матери пол-общины шарахались. Плутовка, одно слово.

Баба в гостях проснулась рано, прервав утренний сон, когда даже если случайно глаза и откроешь, то веки окажутся такими тяжёлыми, что непременно закроются дальше спать. Сегодня Бабе не до сна. Лежала, смотрела на разноцветного камня, полированные водой своды пещеры и, пока Дракон рядом дрых, смекала, как ей из всей этой истории живой выпутаться. Если семья примется искать свою кормилицу или кто-то видел, как она коня останавливала, ненароком, то заявят пропажу. Если нет – спохватятся потом, потому что есть захотят, и тоже будут искать, но вряд ли уже найдут следы драконьи. В первом случае Дракон им предъявит её, и все разойдутся с миром. Во втором случае скорее всего Дракон её сожрёт, не зря же он ей имечко дал: «Деликатес». Про вредность людей он ей может сколько угодно заливать, а судят-то драконов за то, что сожрали кого-то. И ничего, живёхонькие, морды довольные, не травятся. Врёт, значит.

Шансы её, выходит, 50/50, сожрёт – не сожрёт. Пару дней не тронет точно, побоится, выждет. Значит, надо хитрить плутовке, выпутываться. Хоть и далеко, и высоко, а что делать? Хочешь жить – умей сбегать! От мыслей этих у Бабы, которая дальше Школы Ловцов Коней в соседнем городке да Конячей Горки в жизни никуда не путешествовала, страх брал всё тело, и становилась Баба бессильной, пальцем не шевельнуть. Ватная становилась Баба. Страх от того, что Дракон её сожрёт, так не хватал, нутро не размягчал. Быть сожранной понятным знакомым тебе драконом, получается, не так страшно, как идти по непонятному неизвестному тебе лесу невесть куда. Обычные бабы, они так и живут всю жизнь: терзает их какой-нибудь знакомый дракон или даже просто змей, а всё лучше, чем что-то менять. Но эта Баба другая, ловец-баба, и теперь придётся ей жизнь свою ловить. Нежные пятки для этого плохой помощник, чтоб по горам лазать, железные пятки нужны. И разведка тут потребуется, хитрая бабья «невзначай» разведка обстановки. А пока, пожалуй, стоит похромать как следует, чтобы не боялся Дракон, что сбежит. Больная баба, она всегда в глазах драконов безопаснее здоровой. Главное – не забыть, на какую ногу. Чтобы не перепутать, надо на ту хромать, где крысы палец надгрызли.

Дракон засопел, потянулся, выгнув спину как кот. От него пахло жареным конём, на нём, по всей поверхности Дракона, спали штук двадцать здоровенных жирных крыс, и теперь они, сонные, с него попадали и с писком полезли в подстилку.

– С новым днём, уважаемый. Мира и жизни. Ты бы крыс-то прогнал, кота себе завёл, что ли. Они ж на тебе спят, а голодные будут – отгрызут чего-нибудь.

– Фу, гадость какая, кот! Мы котов терпеть не можем, мы с ними хуже собак, потому что нет на свете бесполезнее кота домашнего животного. Жрать да спать только могут. Вот крыса – это да, это зверюга знатная. И согреет (я холоднокровный, кстати), и уберёт чистенько – можешь на кухню заглянуть, убедиться, и вопросов глупых с утра до вечера не задаёт. – Дракон валялся на подстилке и вещал, не открывая глаз. – Ты, Деликатес, говорилку свою отключи пока. Утром Дракону покой нужен, тишина и умиротворение, иначе он разозлится и начнёт огнём плеваться, опалит все твои красоты бабьи.

– Убедил. Пойду тогда, проветрюсь, солнышку порадуюсь.

– Иди давай, – одобрил Дракон, а сам глаз приоткрыл и смотрел ей вслед, как она хромает к выходу, нос морщил.

У входа в пещеру сосны стеной, высоченные, солнце кроют. Баба оценила дорогу, которой шли ночью с Драконом – дорога хорошая, как в муниципалитете, хвостом драконьим укатанная. Бистро добралась Баба да взлётно-посадочной поляны. Красота, солнышко светит, травы с цветами горными вперемешку колышутся, земляника ковром красным стелется. Чуть поодаль пруд лесной, тёплый, с лягухами, вдоль него ивняк растёт. Горный курорт! Баба наелась, накупалась, нагулялась, с ивняка коры надрала, начала сандалии себе мастерить на подошве из коры со стелькой из мха. Дизайнерское решение. Женщиной себя почувствовала, рукодельницей, и так этим увлеклась, что чуть про Дракона не забыла.