Сказ о том, как тяжела попаданская доля (СИ)

— Во всяком случае, значительной его части, — сказал Карантир. — Он ведь следовал своей излюбленной тактике — притащить как можно больше мяса, чтобы обеспечить подавляющий численный перевес. И убить сразу двух зайцев: заполучить Цирьку, а заодно начать экспансию на Скеллиге — раз уж подвернулась такая благоприятная возможность, и его флот в кои-то веки беспрепятственно подпустили к берегам Ундвика. Идея-то сама по себе была неплохая, только исполнение подкачало. Ну и жизнь, как всегда, внесла коррективы.

— А откуда Эредин узнал обо всем этом? — спросила Лена.

— О чем именно? — решил уточнить Карантир.

— О планах Эмгыра, о ненависти к нему скеллигцев. Да о том, что и те, и другие вообще будут там, куда он прибудет по зову Цири.

— Магички dh'oine разболтали, — с нескрываемым презрением фыркнул Карантир. — Языки-то у них без костей, в бошках пустота, а самомнения — выше поехавших от старости да гламарии крыш. Вот и мнят себя великими интриганками. А на деле все их «хитрые замыслы» и «коварные ходы» белыми нитками шиты.

— Йеннифэр просила помощи у Францески и Иды, — сообразила Лена. — А они шпионили на вас!

— Во, ты и то враз сообразила, — похвалил Лену Имлерих. — А старая дура Филиппа, видимо, даже ни разу не задумалась над тем, зачем эльфкам нужна эта Ложа с ней во главе. Они-то, понятно, нуждались во Францеске, потому что та знала о Старшей Крови больше их всех вместе взятых.

— Только безвозмездно делиться своими знаниями с чародейками dh’oine Францеска не собиралась, — добавил Карантир. — Она использовала возможности Ложи, Филиппу и остальных чародеек, пока те в поте лица искали Цири. А вот когда бы нашли, тут дорожки эльфок с магичками dh’oine, разумеется, сразу бы и разошлись. Потому как на их честолюбивые, но дилетантские планы в отношении Гена Старшей Крови нашим дамам было попросту наплевать. В отличие от этих тщеславных сук, Францеске не застили глаза мировое господство и желание покомандовать, она об эльфах думала, как дать им возможность выжить.

— Думаете, Францеска смогла бы перехитрить Филиппу? — выразила сомнение Лена. — Совища тоже не вчера родилась, и в интригах достаточно поднаторела.

— Филиппе не довелось испытать и десятой доли того, что Францеске, — жестко сказал Карантир. — Годами греть жопу, сидя в советницах при короле и привычно от нефиг делать подинтриговывая соседей, ничем в принципе не рискуя, и вертеться как уж на сковородке между дхойнячьими корольками, блюдя свой интерес и выцарапывая у них уступку за уступкой, не открывая при этом истинных намерений — большая разница, не находишь?

— Куда Филиппе с Францеской тягаться, — добавил Имлерих. — Она даже собственного воспитанника, мальчишку раскусить и прологичить не смогла. Ей бы в курицу или гусыню перекидываться, а не в сову — это точнее ее суть бы отражало.

— Вопрос тогда возникает: если вы все заранее знали, все рассчитали и битва шла согласно вашему сценарию, почему же тогда проиграли? — не без ехидства заметила Лена.

— Почему это проиграли? — удивился Карантир. — Потеря лидера — не значит проигрыш в битве. Главное — результат. А мы его получили.

— Что? — несказанно изумилась Лена. — Фигу с маком вы получили, а не результат! Вы ж за Цири гонялись. Ну и где?

— Нам нужно было, чтобы Белый Хлад перестал угрожать нашему миру. Он больше и не угрожает, — заявил Карантир. — А каким образом достигнут нужный нам результат — это не принципиально.

— Ну вы вообще, непрошибаемые по ходу, — Лена покачала головой. — Для вас и черное — белое, если вам так хочется, и факты вы трактуете как вам удобно, и все косяки в свою же пользу оборачиваете, и поражение у вас уже вроде бы даже и победа.

— Ты же там не была, а я — был, — невозмутимо парировал Карантир. — Значит, мне лучше знать, кто выиграл, а кто проиграл.

— Тебя там убили, если ты забыл. Как и Эредина.

— А Эредин убил вождя островитян. А еще раньше чародейки убили королька южан-dh'oine. И что? — не сдавался Карантир.

— О! Им все-таки удалось, — услышав это, Лене вмиг расхотелось спорить о том, кто победил в битве на Ундвике. — А каким образом это произошло?

— О как ты сразу загорелась, — заметил Карантир. — У тебя к этому корольку особое отношение, личные счеты или, может, чувства?

— Так уж получилось, что этот королек интересен мне лишь потому, что он умер. И то не сам как таковой, а обстоятельства, его смерти способствующие и за нею последовавшие. Устроит тебя такой ответ?