Сказ о том, как тяжела попаданская доля (СИ)

— Я вовсе не поэтому… Почему вы, женщины, всегда додумываете за нас и переворачиваете все наши слова так, что смысл меняется на прямо противоположный?

— Это, я так понимаю, был риторический вопрос.

— Ладно, сделаем так: сейчас я быстренько искупаюсь, а потом мы пойдем прямиком в «Семь котов», я попрошу приготовить для тебя бадью с водой, где ты можешь отмокать, сколько тебе вздумается, а также заняться стиркой и сушкой белья — и все это без риска простудиться.

На этот раз Лена возражать не стала. Геральт пошел купаться, а она осталась сидеть на его куртке. В ожидании ведьмака Лена устроилась поудобнее, уселась курчиком, обняла руками согнутые в коленках ноги, чтобы было теплее, и стала смотреть на красивый закат погожего августовского дня. Она бездумно и беспечно любовалась легкими перистыми облаками, которые заходящее солнце окрашивало в розовый цвет, щурилась, глядя сквозь ресницы, на рыжий диск, который медленно, но неумолимо прятался за черный лес. Вокруг было тихо, только кое-где в деревне лаяли собаки, да в лугах начал свою ночную песнь дружный хор неспящих цикад. По полям и низинам уже плыл густой белый туман. Пахло землей и мокрой травой. От реки потянуло холодом. Лена попробовала подобрать поудобнее начинающую зябнуть ногу, успокоившаяся было рана снова заныла тупой нудной болью. Позади за высокими стенами остался шумный, суетный Новиград, роскошный и грязный, с богатыми особняками, рынками, лавками, складами, площадями, тавернами, борделями, часовнями Вечного Огня; пахнущий цветами и духами, воняющий рыбой и нечистотами; никогда не спящий город торговцев и воров, шлюх и жрецов, нищих и вельмож; город, в котором так легко потеряться, заблудиться, пропасть без следа. Новиград казался Лене чужим и опасным, но гораздо страшнее ей виделся разоренный войной Велен с его лесами и топями, населенными жуткими и злобными существами. Где-то на севере жили своей жизнью богатые, сытые и мирные Ковир и Повисс, а на юге таинственные и загадочные Офир и Зеррикания манили искателей приключений легендами о чудесах, невиданных зверях и несметных сокровищах. Среди холодных северных морей были разбросаны продуваемые всеми ветрами скалистые острова Скеллиге. Там жили суровые воины, что ходили в набеги на драккарах — кораблях со звериными головами на носу. В Вызиме в резиденции ныне покойного короля Фольтеста восседал император Нильфгаарда Эмгыр вар Эмрейс, по мановению руки которого бессчетные легионы одетых в черное солдат шли завоевывать новые земли во славу Великого Солнца. Нильфгаардская империя уже поглотила Лирию, Аэдирн, Темерию и готовилась к броску на Реданию и Каэдвен, которых без стратегического гения Радовида ожидала такая же судьба, как и их соседей. Наверное пройдет совсем немного времени и о том, что когда-то на карте мира существовали такие страны, будут помнить лишь ортодоксы вроде Вернона Роше, который продолжал сражаться, уже ни во что не веря и ни на что не надеясь, но, несмотря на это, упорно не желал признавать своего поражения в давно проигранной войне. Лена думала об этом и о многом другом, постоянно возвращаясь к одной и той же мысли, каждый раз натыкаясь на нее, как на тот злосчастный путеводный камень у Макдоналдса: этот игровой мир теперь был для нее самым что ни на есть живым и настоящим, но пока все равно оставался чужим. А ей нужно было как-то привыкать к нему, потому что по всему выходило, что дорога домой отныне для нее была заказана, и это значило, что никакого другого мира у нее теперь нет. Ее родные, ее друзья, все, что она любила и чем жила осталось где-то далеко, затерялось среди миров и времен. А что ей делать здесь? Пожалуй, единственным звеном, связывающим Лену с ее миром был тот самый таинственный ОʼДим. Да только где его здесь найдешь? Он странствует между мирами, ходит своими тайными тропами, которые недоступны людям, и исполняет глупые желания глупых девчонок. Таких, как Маша. Или она сама. Хотя при чем тут она? У нее и желаний-то никаких не было, но все равно она попала сюда прицепом за Машкой. И ее тут же с ходу угораздило вклиниться между Геральтом и его любовницами. И выходило, что для двух могущественных чародеек она сразу стала врагом № 1, а для Геральта… Лена объективно оценивала свои шансы: надежда стать для него чем-то большим, нежели случайной любовницей, была явно призрачна. А это значило, что рано или поздно он оставит ее (Лене не хотелось даже мысленно употреблять слово «бросит»), и ей придется справляться самой. А как? Господи, как?

— Вот это ты, что называется, попала, — сказала сама себе Лена.

— Сама с собой болтаешь? — спросил Геральт, присаживаясь рядом. — И как, все вопросы обсудили?

— Нет, самые животрепещущие для тебя оставили.

— Это какие? — поинтересовался он, начиная обуваться.