Сказ о том, как Ваня с чёртом встретился

Ваня, слегка возбуждённый, подошёл к озеру и наклонился над водой. Он был готов увидеть в озере всякие неожиданности, но того, что увидел, никак не ожидал. Себя он увидел обыкновенным мальчиком, а над его головой отразился мальчик полупрозрачный, в белой рубашке до пят, с крыльями, похожий на ангелов, которых Ваня видел в картинной галерее. Ваня брызнул водой на отражение — ангел не пропал. Ваня посмотрел на небо и понял, что в виде ангела в озере отражается облако, медленно плывущее над ним. Облака ведь могут быть похожими на что угодно.

Ване отчего-то было так радостно, что он даже помахал рукой своему отражению, а отражения ангела уже не было, облако уже проплыло. Он побежал дальше и очень быстро оказался возле уже знакомой избушки на обкуренных ножках. Он поднялся по ступенькам, постучал в дверь, дверь открылась. Ваня понял, что его ждали. Баба-яга сидела за накрытым столом, справа от неё на лавке кот.

— Здравствуйте, тётенька, — широко улыбнулся Ваня.

— Ну, здравствуй, Ивашка-дурашка, — тоже улыбалась яга, сверкая синими глазами.

Филин из лоскутков, который сидел на чайнике, заухал, захохотал — ух-ух-ахах.

— Почему это я дурашка? — слегка обиделся Ваня.

— Потому что ещё маленький и многого не знаешь. Ты же в прошлый раз вроде понял: в сказке, пока человек боится к делу приступить и пока не сделает это дело наилучшим образом, он Иван-дурак, а как сделает, тут он Иван-молодец, или Иван-Царевич, если цели достиг, и так до следующего дела. Мой руки да садись к столу, самовар уж подоспел.

Ване было радостно. Он вымыл руки у рукомойника и сел на крепкую скамейку. Яга, сверкая глазами, достала из мешочка сушёную траву, положила в чайник, залила кипятком, на чайник посадила филина. Глаза его загорелись зелёным светом. Ваня смотрел вокруг. Всё было чисто и красиво. На стене на гвоздике висела маленькая подушечка, на ней был приколот значок «Знание-сила». На столе стояли две новые одинаковые глиняные чашки, но одна вся была расписана синим тончайшим узором, а другая зелёным. Ещё стояла глиняная, в виде цветка, вазочка с вареньем. На удивительной паутине, которая закрывала лежанку на печи, сидела ещё одна кружевная бабочка. Теперь две бабочки расправляли и складывали крылышки. Филину, сделанному из лоскутков, на голову и на крылья были пришиты настоящие птичьи перья, и он сам стал ещё больше похож на настоящего. На яге, вместо старых, надеты новые кофта и юбка зелёного цвета. Голубые бусы выглядели ещё нарядней, глаза синие-синие. Филин заухал — ух-ух-ух.

— Чай заварился, — улыбаясь, сказала Баба-яга и начала разливать чай по чашкам. По комнате теперь разлились другие, удивительные, яркие, крепкие запахи. Пахло северными ягодами и южными фруктами одновременно. Ваню наполнила небывалая бодрость.

— Угощайся, — проговорила яга, довольно щёлкнув зубами, и сама принялась за чай.

— Ну, рассказывай, с чем пожаловал.

Кот сидел и слушал, вытаращив яркие глазища.

— Мне, тётенька, очень надо узнать, кто такие ангелы. А ещё я сейчас отражение ангела в озере видел, — проговорил Ваня проникновенно.

Кот исчез и возник снова. Филин взлетел, пролетел над Ваниной головой и снова уселся на чайник.

— В озере? Это хорошо! — Баба-яга довольно потёрла руки.

— А сам ты как думаешь, Ваня, кто такие ангелы? — спросила яга.

— Я думаю, что они людям добро делают, а какое добро, не знаю, и кто они такие, тоже не знаю.

Филин заухал — ух-ух-ух-ах, — захохотал.

— Ты правильно думаешь, Ваня. Ангелы — это дела человеческие, самые хорошие. Они получаются только тогда, когда человек, как велит Бог, о других думает, да ещё заботится, чтобы дело было сделано наилучшим образом. И душа у такого человека из добрых духов, из доброты, честности, храбрости. А если человек другим добро делает, то оно к нему добром и возвращается, — говорила яга, и лицо её становилось мягче и светлее.

Филин неслышно взлетел, сделал круг над столом и снова уселся на чайник.

— А почему они хранители и что они охраняют? — спросил Ваня.

Филин ухнул — ух-ух, глаза его стали загораться то зелёным, то жёлтым светом. Кот встал, выгнул спину и пропал.

— А потому и хранители, что охраняют правильное понимание: что хорошо, а что плохо, чтобы никто по своему разумению правильное неправильным не подменял.

Рядом с ягой на скамейке возник кот.

— Как это, правильное неправильным подменить?

Вдруг стало слышно, что в лесу поднялся сильный ветер. Кот сильней вытаращил глаза. Филин захохотал ух-ах, ахах.

— А так и подменить. Духи в человеческих душах не только добрыми бывают, но и злыми, как у зверей. Зверь о других не думает. Зверю надо, чтобы ему самому было хорошо, поэтому и дела у него звериные или даже чёртовы. Помнишь, когда первый раз у меня гостил, я тебе рассказывала, что такое чёртовы действия.

— Помню.

— Ну, так вот, человек порой сам за собой не замечает, как соврет, пожадничает, разозлится. Тогда в душе его духи становятся злыми, звериными, и поступать по-человечески становится всё трудней и трудней.

Баба-яга сидела, ссутулившись, и задумчиво смотрела куда-то в угол, потом заговорила: