Сказъ про царевича Симеона, Бабу Ягу и тайные службы

– Я усомнился в своём задании, Ваше Святейшество. Так ли нам необходимо сотрудничать с отступниками? Тем более, что преподобный Теодор, как вы сами сказали, на самом деле не пытается найти объект. Скорее уводит нас в ненужную сторону... Разве что... моя задача тоже состоит в том, чтобы увести их в сторону, отвести Теодору глаза?

– И тебя это обижает, – констатировал патриарх. Что ни говори, а в душах человеческих он, за свою долгую жизнь и работу в сфере духовной, разбираться научился. И очень хорошо научился. – Что же, должен тебя успокоить: это тоже очень важная задача, которую нельзя поручить кому угодно. Впрочем, ты и сам должен понимать это. Также, мы работаем на своей территории, а представители сестринской церкви – на нашей. Их возможности значительно скромнее наших и связывая одну их руку, мы ограничиваем их гораздо сильнее, чем они в этой же ситуации нас. И, последнее: Твой контакт с Теодором – официальный канал связи с католиками. Если мы по этому каналу зададим вопрос, они вынуждены будут поделиться с нами толикой информации. Если они это не сделают, или утаят что-то, про что мы знаем, что они знают, у нас будет хороший повод на ответную нелюбезность, причём, возможно, в совсем другой области. Так что они будут вынуждены либо быть искренними, либо, при необходимости, промолчать в нашу пользу. Церковь устраивают оба варианта. Я рассеял твои сомнения?

– Не все, Отче. Главное моё сомнение: а так ли необходимо нам искать этого мифического царя? Ведь по сути, он никто и как только попытается выйти из этого состояния, светская власть разберётся с ним быстро и эффективно.

Вот тут патриарх задумался. Вопрос был очень серьёзный и главное: Что можно сказать Онуфрию, а что нельзя? И всё же, Его Святейшество решился:

– Сын мой! Не будь столь легкомысленным в отношении того, с чем мы столкнулись. Истинные государи, как их описывают известные нам источники, обладают чудовищными силами, главная из которых – умение влиять на людей. И даже, если он не займёт никаких официальных должностей, его след в истории, в душах человеческих будет огромен и будет влиять на ход событий ещё многие века. И вот тут мы подходим к главному. К нашей вере. Но сейчас я должен буду сказать тебе то, что мы не только никогда не говорим на проповедях, но и между собой стараемся не произносить. Хотя знают это многие, а понимают ещё больше. Готов ли ты нести в своём сердце главную тайну Церкви? Нести, не раскрывая её нигде, даже в минуты самых страшных сомнений?

– Никто не может быть духовником самому себе... – хрипло ответил священник. – Если вы считаете: что я достоин, просветите меня, если нет, мне останется просто веровать!

– Даже Спаситель испытывал сомнения в час испытаний... Слушай же! В вере нашей всё и дело. Вера наша особенная, она не связана с жизнью земной и даже противопоставляет себя жизни сей. Награда наша лежит после окончания жизненного пути, в тех областях, которые мы не можем ни проверить, ни исследовать. Мы должны принять нашу веру... сейчас это называется "как есть", отказавшись от всякого желания на проверку и доказательства. Главным же и единственным способом достижения награды, кроме самой веры, является страдание, ибо лишь страдание открывает врата Царствия Небесного. И не зря святыми отцами сказано: "Кого Господь любит, тому посылает мученический венец". И это тоже суть нашей веры. Но человек в массе своей слаб, человек хочет счастья и радости здесь, на земле, поэтому и отклоняется от веры, отвергает венец мученический, положенный ему Господом в награду, как только получает хоть толику свободы. Поэтому стадо наше[4] не может удержаться там, где ему положено пребывать, не будучи принуждено к этому силой. С этим, кстати и связан упадок Церкви в эпоху большевистской тирании. Не с какими-то там гонениями, которые были, скажем прямо, откровенно малы, а с тем, что большевики отказались исполнять работу псов, стерегущих стадо церковное не столько от волков внешних, сколько от стремления разбрестись из той ограды, которая определена для них Церковью. Хотя Церковь и предлагала большевикам должную идейную поддержку. Более того, они вбросили в массы очень привлекательную идею построения счастливой жизни здесь, на земле. Вот наше стадо и разбежалось. Понятно ли тебе сказанное и почему знания эти не должны иметь широкого хождения?

– Да, Ваше Святейшество. Но какое это имеет отношение к тому, что мы ищем?