Сказание и иносказание. Юнгианский анализ волшебных сказок

Любимую сказку, точно так же, как архетипические сновидения, можно использовать в качестве терапевтического средства и обогащать отдельные ее мотивы и персонажи с помощью амплификации (прояснения). Для отделения идентификаций пациенту необходимо не только осознать тот факт, что он идентифицирует себя со сказочным персонажем, но также научиться понимать, в необходимых для этого границах, смысл этого персонажа и различные формы его проявления. При этом любимая сказка, по сравнению с архетипическими сновидениями, имеет преимущество более сильной связи с личностью и близости к сознанию, благодаря чему избегается опасность перейти, посредством амплификации, из области личных и реальных переживаний к голому схематизму. В процессе проработки такой сказки ни разу не случалось так, чтобы на протяжении целого ряда занятий переработка становилась все интенсивней, а затем прекратилась. Скорее наоборот, сохранялось постоянное ощущение, что в определенный момент терапии пациент и аналитик всегда могут к ней вернуться. Эта постоянная активизация и обработка материала сказки^[65] ведет к постепенному пониманию пациентом архетипического характера этих персонажей в качестве Non-Ego (не относящихся к Я-комплексу) и к распознаванию и отделению идентификаций Я-комплекса от него самого. Большую помощь здесь оказывал метод «активной имагинации» (активного воображения). Многие пациенты спонтанно начинали наглядно выражать свои проблемы, они рисовали или лепили, а одна пациентка даже послала мне оперетту.

Однако, с точки зрения терапии, важно не только отделение от Я-комплекса персонажа, с которым он себя идентифицирует (обычно главного героя или героини сказки), но и — в достаточно высокой степени — понимание всех остальных персонажей и мотивов, особенно субъективно воспринимаемых как противник или партнер, в качестве персонификаций собственного бессознательного комплекса

В качестве примера я хотел бы привести здесь двадцатичетырехлетнюю пациентку, любимой сказкой которой была сказка братьев Гримм «Йоринда и Йорингель». Центральный образ этой сказки — ведьма, живущая в своем замке посреди дремучего леса рядом с молодой любящей парой. Она обладает способностью заманивать к себе дичь, птиц и людей, и тот, кто оказывается ближе ста шагов от замка, не может больше пошевелиться, пока ведьма своим заклятьем не превратит его в птицу Долгое время, пока эта сказка не была нам известна как любимая сказка пациентки, во время аналитических сеансов она рассказывала неоднократно повторявшийся и сильно пугавший ее в детстве, в возрасте между 5 и 10 годами, сон. Ей снилось следующее: «Я прихожу в большой лес. Вдруг деревья схватывают меня своими ветвями и больше не отпускают. В этом лесу ведьма, которая заманивает меня все дальше в глубь леса и приказывает деревьям не выпускать меня…»

Параллель между персонажами сновидения и сказки не может быть более очевидной. Пациентка страдала от сильной депрессии. Она была единственным ребенком и в раннем возрасте во время войны потеряла отца. Мать перенесла все свои чувства на ребенка и окружила его чрезмерной заботой, ожидая отовсюду опасности. Кроме того, в возрасте между шестью и восемью годами пациентка заболела туберкулезом, из-за чего была помещена в клинику.