Сказание о белых камнях

Собор Рождества богородицы в Суздале. Его нижняя часть, включая арматурный пояс, — XIII век, выше — XVI вен.

Часть аркатурного пояса собора в Суздале.

Вид собора с другой стороны. Справа — здание архиерейских палат и колокольня XVII века.

Нижняя часть колокольни и пристройка к ней XVII века.

Георгиевский собор в г. Юрьеве-Польском. 1234 год. Больше всего он похож на приземистый гриб-боровичок с нахлобученной, чрезмерно большой и круглой шляпкой — куполом.

Самый впечатляющий камень — это огромная глыба со святым Георгием. Воин изображен в княжеском плаще, накинутом поверх кольчуги. В его правой руке копье, в левой — щит, на щите — герб суздальских князей — барс, вздыбленный в прыжке.

На стенах восстановленного собора получилась невообразимая путаница.

Есть такое предположение, что один из камнесе-цев на этом камне изобразил самого себя.

Загадочны эти три толстощекие с мушками на щеках девушки, чьи головы окружают колонну.

Внизу ангел, нежный, женственный и печальный. А какие лица у больших женских масок на капителях колонн! Брови сдвинуты, губы сжать!, очи гневно сверкают. Это сама стародавняя княгиня Ольга, что готовит месть за убийство своего мужа, великого князя Игоря.

Это сказочный Китоврас — человек с львиным туловищем, одетый в нарядный кафтан, в одной его руке булава, в другой — заяц. Он чудище

Этот лев — тоже добрый?

Три двери с трех сторон ведут в собор. По аркам, перекинутым над дверями, пущена не просто резьба, а тонкое, тончайшее белокаменное кружево с голубыми, как мартовский снег, тенями.

Подобные ободверия напоминают порталы католических соборов. Там, на каменных, наверху переходящих в плавно изогнутые дуги столбах также перевиваются стебли хмеля с диковинными беломраморными цветами да бутонами...

Поднимем глаза выше, рассмотрим аркатурный пояс.

На средних пряслах — по восемь, на крайних — по шесть выступающих вперед тяжелых подвесок, совсем не похожих на легкие и простенькие полуколонки Успенского собора и Покрова на Нерли. Все эти подвески разные, и каждая из них — подлинно художественная драгоценность. Видимо, вспомнили мастера прежнее свое умение, как резать деревянные балясины, что держали крылечки на боярских теремах.

Иные подвески словно перевиты кружевными ленточками или стебельками хмеля, а другие будто сплетены из окаменелых ивовых прутьев и похожи на узкую рыболовную вершу. Каждая подвеска начинается с удивительного зверька или птицы. На спине птицы или на хвосте зверька растет цветок о четырех лепестках, а на цветок вскарабкался другой диковинный зверек, поменьше. Спускаются эти подвески из пышных капителей, соединенных меж собой подковками арочек и похожих на букет цветов. А вокруг арочек сплелись тонкие стебли растений. А выше идет ряд поребриков, а еще выше хитросплетенная каменная ленточка.

Голубок — ветрило на кресте Дмитриевского собора.

Между аркатуринами-подвесками разместилась вереница святых. Тут и апостол Петр с короткой полукруглой бородой, строгий Николай-чудотворец с каменными крестами на одежде. Святые стоят, а древние пророки удобно расселись на облачках-подушках. Всеволод приказал изваять и своих предков — рослого князя Бориса и юношу князя Глеба. У каждого святого строго установленные еще византийскими церковниками черты лица. И все же эти черты вполне живые, выразительные, словно мастера высекали на камнях портреты своих близких. Или, может, вспомнились им древние божки, что вешали их жены на стропила хлевов для бережения коров и овец от злых духов? А стоят те святые прямо на ветвистых заморских деревцах и цветках, а под теми деревцами и цветками спрятались заморские птицы да львы.