Сказание о Доме Вольфингов (сборник)

Копья обрушились на нас, как ветер в бурю, атака римлян была быстрой и свирепой. Многих убило или ранило ещё прежде, чем они успели добраться до кольев, тоже несущих смерть, но дети готов не обратили на это внимания. Выдернув колья, они промчались вперёд и напали на отважных римских пехотинцев. Дальше незачем долго сказывать. Где бы ни поднимал меч или копьё гот, пред ним было три меча. Тоти из рода Бимингов был ранен и выполз с поля сражения живым. Он рассказывает, что вначале на Хериульфа напало шестеро, а затем ещё больше, но тот даже не думал прикрываться щитом, а лишь поднял Сестру Волка и стал прорубать себе дорогу, словно лесник сквозь чащу, когда уже близится ночь, а он голоден. Так пал Хериульф Древний, а с ним многие из родов Бимингов и Элькингов и множество римлян.

Но между убитыми и ранеными наш клин медленно продвигался вперёд. Мы осторожно прикрывались щитами от свинцовых пуль и стрел, летевших со всех сторон, и когда римляне увидели наш сомкнутый строй и Тиодольфа, идущего впереди с обнажённым Плугом Толпы в руке, они перестали преследовать тех, кто был легко ранен или не ранен вовсе, и отступавшие сумели присоединиться к нам. Когда мы забрали всех, кого смогли, и показали, что не боимся врага, мы стали помаленьку, шаг за шагом отступать, всё ещё держась к римлянам лицом. Отступали мы до тех пор, пока не вышли из-под обстрела копий, хотя стрелы и свинцовые пули ещё долетали до нас. Так окончилась атака Хериульфа».

Гонец замолчал, переводя дух. Все смотрели на него, не проронив ни слова, будто он воочию показал им битву. Многие женщины тихо оплакивали Хериульфа, а многие девушки были ранены в самое сердце, услышав печальные вести о юношах Элькингов и Бимингов, ведь Вольфинги дружили с этими родами. Они оплакивали любовь, которую потеряли, и если бы осмелились, то спросили бы о судьбах своих любимых, но они молчали, ожидая окончания рассказа.

Эгиль между тем продолжил: «С атаки Хериульфа прошло немного времени, и хотя люди совсем не устрашились тем, что произошло, а скорее разозлись, всё же Тиодольф ждал, надеясь на подмогу со стороны леса, из вагенбурга, и не желая, чтобы кто-нибудь из римлян ускользнул от нас. Он с радостью послал бы их всех к Тюру следом за великим старым Хериульфом.

Так, не трогаясь с места, мы ждали некоторое время. Тиодольф, положив Плуг Толпы на плечо, стоял без шлема и кольчуги, словно доверяя свою защиту родичам. Римляне тоже не дерзали покинуть выгодный для обороны участок и наблюдали за нами с такими же мрачными лицами, с какими мы смотрели на них.

Мы трижды делали вид, что нападаем, но они так и не двинулись с места, хотя это очень серьёзное испытание для воина – стоять пред врагом так долго и, ничего не делая, просто ждать. Многих наших лучников убило или ранило, а остальных было слишком мало, чтобы противостоять вражеским стрелкам. Наконец, мы начали пододвигаться ближе и ближе, не ломая клин, пока не оказались на расстоянии броска копий их пехотинцев. Как громко взревел наш боевой рог! Мы перестроились, разбежавшись вправо и влево от князя и встав длинной шеренгой лицом к врагу, а затем, подождав минуту, бросились вперёд под градом копий, и в тот момент услышали будто бы эхо нашего рога. Ни у кого из воинов, бежавших в бой, не было времени, чтобы понять – это пришли на подмогу свежие силы.

Мы неслись так быстро, что римляне не успели метнуть много копий. Да и бежали мы не одной толпой, как отряд Хериульфа, а растянувшись, и каждый из нас твёрдо знал, что никто не подумает отступить.

Хотя местность была против нас, мы бросились на их колья, словно были свежи и полны сил, и вскоре уже дрались врукопашную. Битва была суровой. У римлян не получалось оттеснить нас, а мы не смогли с первой атаки расстроить их ряды. Воин дрался с воином так, словно в мире кроме них двоих никого не существовало. Меч встречал меч, сакс встречал сакс. Слышались лязг и звон. Древковое оружие было бесполезно. Мы сражались плотной толпой, и никто не видел, как шла битва, дальше, чем на два ярда от него самого. Каждый вкладывал всю душу в удар, что наносил в тот момент, и ни о чём больше не думал.

Наконец, мы почувствовали, что римляне колеблются, и наша работа стала легче. Тогда у нас появилась надежда, мы закричали и усилили натиск. В тот самый миг прямо за нашей спиной взревел рог воинов Марки, и на наши крики ответили криками родичи. Тогда те из римлян, кто в тот момент не рубил мечом, не наносил удара саксом или не защищался щитом от наших ударов, развернулись и побежали, а мы издали победный клич. Земля затряслась, и мимо сражавшихся промчались всадники готов, которых послали нам на помощь. Они быстро нашли нас по протоптанным нами тропам. Тут я увидел Тиодольфа. Он как раз убил очередного врага, и вокруг него было пусто. Он метнулся в сторону, поймал за стремя Ангантюра из рода Берингов, пробежал с ним десять шагов, а затем, разжав руки, понёсся вперёд быстрее, чем рыжие кони Берингов, продолжая погоню, как он обычно и делал.