Сказание о годах Хогэн

— В общем, как бы там ни было, уже давно изъявлялось намерение огласить императорский рескрипт о возведении Тамэёси в полководцы, и тем не менее, такого решения не последовало. Предок мой, Ёриёси[136], обычно выигрывал сражения, а когда захотел, получил во владение провинцию Иё, то обыкновенным Ведомством дознаний ему не дано было дозволения почтительно принять эту провинцию[137]. Он был отцом Ёсииэ[138] и когда управлял провинцией, тот желал называться владетелем провинции Муцу. Будучи владетелем провинции, он говаривал: «Ты — несчастье в доме!» — и всё никак не получал монаршего соизволения. Скоро он сверх меры поседел. Даже тогда, когда Ёриёси готовился отправиться в последний путь, он должен был при любых обстоятельствах исправлять службу. Лишь недавно мечта его исполнилась наяву. Он встревожился и не знал, в какую сторону податься, после того, как увидел, как доспехи словно ветром разнесло на все четыре стороны — те доспехи, которые передают по наследству от поколения к поколению и которые известны под названиями «Тонкий металл», «Круглые колени», «Число лун», «Число дней», «Замена щита», «Шнуры», панцири «Семь драконов» и «Восемь драконов»[139].

Тогда Норинага стал и так, и этак наставлять его:

— Это недоступно моему разумению. Он питал такую надежду, а теперь ещё и преданностью государю отличился! Ведь это они, предки уважаемого господина, ударив по дикарям из восточных провинций[140] Садато[141] и Мунэто[142], наказав Такэхира[143], получили позволение посещать дворец государя и высочайшее повеление о назначении полководцами их обоих, отца и сына. Что ни говори, а в стране, охваченной сражениями между правящим государем и экс-императором, Вам, своей лишь преданностью, трудно подняться до положения такого верноподданного, которые управляют страной. Слов нет, осуществлять свои желания сейчас куда как нелегко, не правда ли? Как человек, усмиряющий мятежи на земле, что под Центром Неба, Вы не можете смотреть со стороны на такое великое дело. В первую очередь, остерегайтесь мечты, которая недостижима для такого великого полководца, как Вы. Существует боязнь объявить об этом. Но говорят, что на приглашение экс-императора обязан прибывать всякий, кем бы он ни был.

Пока он произносил эти наставления, во дворец явились дети семи лишившихся силы обладателей власти, которые считали, что бежать им больше некуда: 3-го — Ёсинори, командира отряда меченосцев из охраны принца, далее — Саэмон-но дзё Ёриката, Ёринака, помощника начальника управления чиновниками из Ведомства двора, 6-го — Тамэиэ, 7-го — Тамэнари, 8-го — Тамэтомо и 9-го — Тамэнага. Во дворце стоял гам: «А-а-а!»; казалось, будто все, от мала до велика, меряются силой. В избытке чувств экс-император отдавал повеления владетелю провинции Оми Иба-но-сё и Аояги-но-сё из Мино. Кроме того, он благоволил повелеть владетелю провинции Ното Иэнага, чтобы Тамэёси стал верхним стражем Северной стены[144].

ГЛАВА 9. О том, как господин Левый министр поехал в столицу

Стало известно, что господин Левый министр пребывает в Удзи[145], а Новый экс-император уже изволил пожаловать во дворец Сиракава[146] и благоволил спешно направить посланцем к нему сикибу-но таю Моринори[147], повелев сказать тому, чтобы он действительно поспешил.

Когда Моринори спешно возвратился и почтительно передал эти слова Левому министру, тот, как ему и было велено, немедленно пожаловал в столицу. В глубокой тайне поехал он по дороге через Дайго[148], сопровождаемый грубыми носилками харигоси[149]. В его экипаже находились двое: Кан-кюрю Норинобу[150] и прежний губернатор провинции Ямасиро Сигэцуна; Левый министр распорядился, чтобы экипаж следовал во дворец, и доставил седоков к Рокухара[151]. Увидев это, воины охраны сообщили во дворец о прибытии Левого министра и придержали его экипаж.

Всё поняв, Синсай пропустил экипаж со словами:

— Когда изволит ехать Левый министр, бывает неважно, какое у него дело. Следовать ему надлежит беспрепятственно.

В старину, когда ханьский Гаоцзу сражался с Сяньюем, увидев, что войско Гаоцзу разбито, воин по имени Цзисинь сел в экипаж и проехал перед лагерем Сяньюя. В это время Гаоцзу смог тайком бежать. А воины Сяньюя задержали экипаж, считая, что в нём едет Гаоцзу. Однако же ехал в нём один Цзисинь.

А поскольку этот Цзисинь был выдающимся воином Поднебесной[152], Сяньюй пощадил его за нанесённый им ущерб и сказал:

— Следуй за мною. Ты должен помочь мне!

Цзисинь насмешливо отвечал ему:

— Вассал не служит двум повелителям. С какой это стати я сделаюсь рабом Сяньюя!

Разгневавшись, Сяньюй приказал убить Цзисиня. Каждый из них выражался решительно[153].

Однако ни Норинобу, ни Сигэцуна в душе не были похожи на Цзисиня. Прибыв во дворец Сиракава, они, дрожа, вышли из экипажа и промолвили:

— Экий страх! Будто побывали в наживках у чёрта.