Сказание о лесных

«С пробуждением, эльф! Тэмира больше не держит на тебя зла. Заходи на чай, если хочешь».

Добрый усмехнулся улетающей птице и прикрыл окно шторами: пусть чародейка-весна проходит мимо порога, а у него впереди – долгий-долгий сон под звучание флейты, вырезанной когда-то одним из лучших мастеров Каменного города.

X. Рассветное

1.

Весна барабанила по листьям проливным дождём, заставляя охотников прятаться в глубины хижин. Какое зверьё высунет нос из норы, когда тропы растеклись болотом, глаза то и дело ослепляет молния, а за ней ударяет гром?.. Больно и мерзко.

– Ну погоди у меня! Ещё попляшешь! – раздетый мужичок выбежал во двор и тут же рухнул в лужу, переполошив всех кур. Смольная девица успела выхватить одну и с хохотом растворилась в туманно-дождевой завесе. Не самая крупная добыча, но всяко лучше, чем грызть ягоды перевёртыша. Оно, конечно, и сочно, и вкусно, но лисий желудок требовал мяса, и не абы какого, а ворованного.

2.

А в доме было всё по-прежнему, только огня в камине стало меньше. Морозная ушла гулять в другие края, солнце время от времени пробивалось сквозь ветки, да и то – с большим трудом. Кёльберг жадно вдыхал запах дождя, Тампт вычищала перья клювом и вздрагивала всякий раз, когда лес сотрясало вспышкой. Марта вязала что-то в углу.

Тэми проскочила сквозь порог и рухнула у печи. Вымокшая, грязная, но с довольной мордой и куском курятины в зубах.

– Твою ж мать! – ворон окинул взглядом комнату в поисках кочерги. Жутко хотелось замахнуться на лисицу воспитания ради: только-только навёл в доме порядок, вычистил тряпкой пол и убрал огроменные клубы рыжей шерсти – и пожалуйста! Нет бы лапы протереть у крыльца!

– Чувствую, по деревне уже слухи поползли про одну красну девицу, – усмехнулась Марта. – Точнее, чёрную.

Тэми только фыркнула в ответ, на миг вырвавшись из приятной дрёмы. Что может быть лучше удачной охоты? Даже пляски с Матушкой Зимой не приносили столько радости и – особенно – тепла. Печка пылала жаром, и пусть хоть тысячи молний бьются в расплывчатом небе! Пока есть огонь – плевать! Так и уснула, предвкушая, как завтра проберется в охотничий амбар и украдёт чего подобрей…

XI. Лис и лисица

Тэми смотрела так, словно он упал с луны, описал в воздухе пируэт и грациозно приземлился на все четыре лапы. Молодой лис хотел было поначалу затащить соперницу в капкан и улизнуть из курятника в гордом одиночество, но, видя жуткое (и забавное!) замешательство, вильнул хвостом и поманил Тэми за собой. От греха подальше, пока на шум не сбежались деревенские.

…Неслись они оттуда вместе на всех порах. Вдали уже слышался людской вопль, но что им-то, когда всего пара прыжков – и вот он, колдовской лес, где ни одна человечья тварь не пройдёт.

– И откуда ты такой взялся?! – Тэми точно знала, что здесь рыжие не водятся. Перевёртыши, эльфы, гномы и говорящие коты иногда попадаются, но не лисы!

А тот улыбался хитро-хитро и зыркал глазами.

– Звёзды принесли.

– Ох и красиво врёшь!

Так и сцепились: в два хвоста разоряли деревни и дразнили охотников. Самые смелые из них даже к Марте ходили, мол, помогите, госпожа ведьма, от нечисти спасу совсем нет, а она улыбчиво кивала, тонко намекая лисьему семейству, что пора бы сбавить обороты. Кёльберг и Тампт с переменным карканьем дразнили хвостатых, то приземляясь, то взлетая к кронам.

Жизнь вскипела, как только весенний ветер прогнал дождевую завесу. Марта вычищала метлой остатки трав, а в голове уже дымился большой котёл, символизирующий начало ведьминского слёта, и летели крики во славу грядущего месяца. Правду говорят, что лето вскруживает и людей, и лесных, да ещё как!

XII. Полёт

За окном птицы допевали последние песни. Кёльберг плотно закрыл банку с земляничным вареньем (кажется, это была последняя), оставил пару закладок в колдовской книге для сестры и топнул ногой по полу, прощаясь с человеческим обличьем.

Из ведьминой избы вылетел ворон, карканьем предвещая начало осени. Он кричал – и ему отзывался многоголосый клёкот. Им, крылатым, предстоял тяжёлый путь за пределы леса. И возвращались по весне далеко не все – кто-то не долетал до южных краёв, кто-то падал без сил по пути домой. Кёльберг знал: главное – улететь до первых заморозков, чтоб дорога была лёгкой и короткой.

А внизу – журчащие реки и кроны, где-то пока зелёные, где-то уже пожелтевшие. К вечеру он постучится клювом в окно к старому лесничьему, который обитает у самой опушки, а послезавтра заночует у горных хребтов – древних и могучих хранителей эльфийских земель.

Знал Кёльберг и то, что не простит его Марта: улететь пораньше и не сказать ни слова! Долго будет злиться сестра, да за зиму остынет: откроет варенье в разгар лютых морозов, выпьет горячего чаю и успокоится окончательно.

А ему – в тысячелетний Каменный город, где годами пируют те, кто заносчивей людей, и в чём-то эльфы их даже хуже. Но – огни цветов, головокружительные запахи и лучшие настойки – прекрасная зимовка, ничего не скажешь!

***