Сказание о Луноходе

– Курит! – охнул Министр.

Органавты ходили за ней по пятам и все фиксировали. Эти неприятные сообщения Министра очень огорчали, а самое главное, Ирка не хотела замуж. Левка прекрасно жил на попечении деда и бабки, под их заботливым крылом и почти не вспоминал про непутевую маму, а мама каждый вечер заводила серебристый «Хорьх», с красным проблесковым маячком на крыше (такие машины, с красным маячком, под страхом ссылки запрещалось останавливать), и уезжала на Николину Гору, в свой уютный одноэтажный коттедж, где ее поджидали такие же расфуфыренные подружки из высшего общества и смазливые мужики из интеллигенции.

«Чем они там занимаются?!» – от этих мыслей внутри Сергея Тимофеевича холодело.

– Ничем хорошим! – вздыхал он. – Ничем!

Огласки больше всего боялся Министр. Боялся, что в конце концов про Ирку, про ее вольный образ жизни доложат Ему. Глядя на непутевую дочь, Сергей Тимофеевич даже есть перестал. Что ей ни скажешь – все как с гуся вода!

– Я уже взрослая, папа, не учи! – хмурилась дочка.

«Побить ее, что ли?!» – но рука на Ирку не поднималась.

Товарищ Фадеев, бывший помощник Вожатого по особым поручениям, был назначен Редактором Государственной Газеты. Газета в стране выходила всего одна и выставлялась для прочтения на каждом оживленном углу, не считая общественного транспорта, где газетными вырезками заклеивалось любое свободное место.

– Мал золотник, да дорог! В одной Газете мы про все сразу и напишем, коротко и ясно! – говорил Вожатый. – А двадцать газет – что за бессмыслица? Раньше хоть на папиросы бумага расходилась или еще куда, а сейчас в стране никто не курит, понимают, что вредно для здоровья, и бросили! – улыбался Он.

В печатной версии Газету выпускали незначительным тиражом и рассылали кому положено. Товарищ Фадеев, не жалея сил, искал новые сенсационные материалы. Хотел, чтобы каждый номер не оставлял читателя равнодушным, а захватывал, как в допотопных кинофильмах. Кинофильмы давно уступили место слайдопросмотрам. Слайдотеатры радовали самыми разнообразными показами. Каждая неделя начиналась с новой темы, если прошлую посвящали социальным вопросам, значит, следующая обязательно коснется политических, потом расскажут про животных, про природу или про то, как воспитывать детей. Слайдопросмотры окончательно вытеснили кино в связи с его полной бесполезностью и бессмысленностью. В конце концов кино отказались снимать, последний кинорежиссер устроился подавальщиком в столовую Дома офицеров, а просторные киностудии приспособили под оленьи хозяйства. Без оленей в городе – хоть кричи! – и тут олени нужны, и там – просят, а где животных держать? Вот заброшенные киностудии и пригодились. Перед слайдотеатрами вывешивали красочные афиши с названием будущих показов и фамилиями дикторов, которые сопровождали слайдопросмотры эффектной жестикуляцией. Народ валил на сеансы, разбирая в буфете жареные семечки, сметая «Нарзан», «Набеглави» и лимонад «Буратино». Но слайдопросмотры ни в какое сравнение не шли с очередным выпуском Государственной Газеты. Газета выходила раз в три дня, и там публиковалось все самое актуальное, но главное, Газета затрагивала особо острые темы. В каждом выпуске передовица взрывалась злободневной наболевшей проблемой. Статьи товарища Фадеева никому не давали поблажек, они обличали всякий противный партийной дисциплине поступок. Обличали и бичевали. Даже мелочь, такую, как бестолковая улыбка в общественном месте или нестандартная прическа, товарищ Фадеев считал антипартийной и опасной. Как правило, после его выводов к фигурантам, невзирая на их положение и заслуги, подключались Органы. Вожатый ласково называл Фадеева – «Рупорок». Редактор был счастлив и лез из кожи вон: – Погодите, суки, я вам устрою!

Скоро он так заработался, что собственным примером начал искоренять вещизм.

– Тяга к вещам страшнее любого предательства! – высмаркивая нос, утверждал Редактор.

Кончилось тем, что он перестарался. Два месяца товарищ Фадеев проходил в одном и том же измятом костюме. А однажды, собираясь на улицу, отказался надевать пальто и шапку и, подняв воротник пиджака, стремглав пробежал от подъезда к машине. В довершение Редактор пересел с правительственной «Чайки» в обычную оленью упряжку и пробовал в сопровождении ста саночников и ста грибников-топтунов передвигаться по городу.

– Ты что, сдурел?! – строго выговорил Вожатый. – Заканчивай фокусы! Забыл, что ты руководство?!