Сказание о Мануэле. Том 1

Вот над чем размышлял Юрген в то время, как остальные проводили весьма приятный вечер.

А потом, когда спектакль закончился, Доротея и Юрген вышли на террасу на восточном крыле Бельгарда к незабываемому миру лунного света. Они сели на резную каменную скамью у балюстрады с видом на дорогу. Юноша с девушкой задумчиво всматривались в уходившую вдаль дорогу, в светлые долины и верхушки деревьев. Так они тут и сидели, что хорошо помнил Юрген, когда Матушка Середа впервые использовала эту среду.

— Желанье Сердца Моего, — говорит Юрген, — мне грустно этим вечером. Я думаю о том, что сотворит с нами жизнь и в какие ничтожества превратят нас с тобой года.

— Возлюбленный мой, — говорит она, — разве мы не знаем превосходно, что именно произойдет? — И Доротея начала рассказывать обо всех тех великолепных поступках, которые совершит Юрген, и о счастливой жизни, которая станет для них совместной.

— Это жутко, — сказал он, — мы уже никогда не будем столь прекрасны, как сейчас. У нас есть великолепие, для которого у мира нет применения. Оно пропадет. А такая потеря несправедлива.

— Но вскоре ты достигнешь небывалых высот, — возразила она и с любовью предсказала все виды рыцарских подвигов, которые, как помнил Юрген, когда–то ему тоже казались очень правдоподобными. Теперь же у него появилось ясное осознание способностей юноши, о котором он думал так хорошо.

— Нет, Желанье Сердца. Нет, я буду совершенно другим.

— …и думать о том, как горда я буду тобой! «Но я всегда это знала», — буду говорить я всем весьма снисходительно…

— Нет, Желанье Сердца. Потому что ты вообще не будешь обо мне думать.

— О, милый. А может, ты действительно считаешь, что меня когда–либо будет волновать кто–то, кроме тебя?

Тут Юрген рассмеялся. Ибо по пустынной террасе в поисках госпожи Доротеи шел гетман Михаил, и Юрген знал заранее, что это мужчина, которому через два месяца, считая с этого вечера, Доротея отдаст любовь и всю свою красоту и с которым она разделит губительные годы, что ждут впереди.

Но девушка этого не знала и слегка пожала плечиками.

— Я обещала танцевать с ним, так что придется выполнять обещание. Но этот старик — сплошное наказание.

Гетману Михаилу шло к тридцати, а для Доротеи и Юргена это был возраст, граничащий с дряхлостью.

— Клянусь небом, — сказал Юрген, — где бы ни танцевал гетман Михаил следующий танец, здесь этого не произойдет.

Юрген решил, что он должен сделать.

И тут их учтиво поприветствовал гетман Михаил.

— Боюсь, я должен украсть у вас эту прекрасную даму, господин Юрген, — говорит он.

Юрген помнил, что много лет тому назад, были сказаны именно эти слова, а Юрген промямлил вежливые сожаления и посторонился, когда гетман Михаил увел Доротею танцевать. И этот танец стал началом сближения гетмана Михаила и Доротеи.

— Гетман, — говорит Юрген, — тяжелая утрата, которой вы пугаете, весьма удачно обойдет меня, поскольку так получилось, что следующий танец — мой.

— Мы можем лишь оставить решение за дамой, — говорит, смеясь, гетман Михаил.

— Но не я, — говорит Юрген. — Я слишком хорошо знаю, что из этого выйдет, и не намерен предоставлять свою судьбу кому бы то ни было.

— Ваше поведение, господин Юрген, несколько странно, — замечает гетман Михаил.

— Но я покажу вам кое–что еще более странное. Посмотрите: может показаться, что здесь, на этой террасе, нас трое. Однако, могу вас уверить, четверо.

— Разгадайте загадку, милый юноша, и дело с концом.

— Кроме нас троих, гетман, здесь присутствует богиня, у которой крапчатое одеяние и черные крылья. Она не может похвастаться храмами, и нигде священники не взывают к ней, потому что она — единственное божество, которое не могут тронуть молитвы или задобрить жертвоприношения. Я намекаю, сударь, на старшую дочь Ночи и Эреба.

— Я так понимаю, вы говорите о смерти.

— Вы быстро схватываете суть, гетман. Но, боюсь, недостаточно быстро, чтобы предсказать прихоти богини. В самом деле, кто бы мог предвидеть, что этой неумолимой даме придется так по душе ваше общество?

— О, мой юный забияка, — отвечает гетман Михаил, — совершенно верно, что мы с ней знакомы. Я даже могу похвастаться тем, что отослал пару отважных воинов прислуживать ей в подземном царстве. Теперь же, насколько я угадываю смысл ваших слов, вы надеетесь, что я уменьшу долг, отправив ей какого–то молокососа.

— Мое мнение, гетман, заключается в том, что, поскольку эта темная богиня вот–вот покинет нас, ей нельзя, из обычной любезности, позволить уйти отсюда без сопровождающего. Поэтому предлагаю тотчас же решить, кто станет ее спутником.

Тут гетман Михаил вынул шпагу:

— Вы сумасшедший. Но вы сделали предложение, на которое я еще ни разу не отвечал отказом.

— Гетман, — воскликнул Юрген с искренней благодарностью и в восхищении, — я не питаю по отношению к вам никакой злобы. Но вы должны умереть сегодня вечером для того, чтобы моя душа не погибла на много лет раньше моего тела.