Сказание о мертвом драконе (СИ)

Следующей шла Линна. Центрион, даже не зайдя в центр площади, превратился в огромного коня с горящими копытами и гривой. Вот это напарника она себе отыскала! С таким можно везде проскакать, особенно хорош он будет в лесах, где никто из нас не пролезет. Эспен с Шоном тоже унеслись быстро. Настала очередь Венделы. Виверны отличались от драконов меньшими размерами, но и меньшей агрессивностью. У них были длинные шеи, короткие передние конечности и множество шипов, что было проблематично при их седлании. Когда ангелок начала махинации, наш дядька презрительно цыкнул.

— Аристократы натасканы лучше, чем вы все, — отчего-то спокойно, но злобно сказал он, — чтобы в следующий раз все движения были четкими и быстрыми!

Вендела сдулась на глазах. Сдулась и улетела. И настал мой черед. Я неуверенно посмотрела на Торвальда, но тот безмятежно отправился в центр под недовольный взгляд куратора. Я взяла массивное седло, что весило по меньшей мере килограмм пятьдесят и медленно поплелась с ним в сторону площадки, ожидая криков мужика о том, что мне надо двигать булками быстрее. Но их не было. Дядька не сводил глаз с моего напарника. А, когда тот обратился, во все глаза уставилась и я, выронив седло из рук себе на ноги.

Дракон. Огромный. Как два, а то и три грифона. Черный. Абсолютно. Кожистые крылья были порваны в некоторых местах, чешуя, что должна быть прочной и непробиваемой, висела в некоторых местах ошметками, которые были готовы вот-вот отвалиться. Два потертых рога, устремленных вперед, гнилого вида когти и зловонное дыхание…Да он выглядел так, будто только восстал из мертвых!

— Седлай… — хрипло ответил куратор, отходя почему-то в сторону. Я вновь подняла седло, чувствуя, как сушит в горле. Просто не могу поверить…Вот и рухнули мои последние мечты. Спасибо, дядя Родреш. Да, возможно, я была немного наивна, представляя себя на золотистом драконе, коих обычно рисуют в книгах легенд. Я была готова принять факт, что мой напарник жестокий и агрессивный красный дракон, или же, что он коварный и хитрый синий, но черный…

Дрожащими руками я закинула с помощью магии седло на ту часть, где шея переходила в туловище. Застегнула многочисленные крепления, ремни, кусая губы, чтобы не разрыдаться прямо здесь. Понимаю, что напарник в Академии ненадолго, что многие после выпуска расходятся по своим делам, однако, клеймо и репутацию никто не отменял. Всадница на черном драконе? Что может быть хуже…

Закончив с седланием, я выскользнула из-под туловища Торвальда, пытаясь особо на него не смотреть. Как бы худо мне сейчас ни было, я не хочу, чтобы он это видел. Один его глаз светился ярким синим цветом, второй же — был словно залит кровью. Даже до дрожи пробрало. Я явно завозилась с ремнями, но куратор не издал ни звука. Поэтому я, вскочив в стремена, подала Торвальду мысленный сигнал о том, что мы можем лететь. И мы взлетели.

Черных драконов ненавидели все. Они, по многим суевериям, были злом в чистом виде и несли лишь смерть. И, несмотря на то, что времена варварства и войн давно миновали, многие до сих пор в это верили. Семь цветных драконов вытеснили черный цвет из Императоров, опустив темных драконов в низы общества в знак наказания за содеянное. Так, потомки оплачивали грехи предков. Их называли падальщиками из-за того, что они не брезговали уже умершими существами от голода, и мертвецами, так как они вели столь ужасающий образ жизни. Их дыхание было смрадным и отравляло любых живых существ, а вместо яркого красного пламени из них вырывалось синее. По слухам, они были ужасными собственниками, хитрецами и подлецами, что занимаются в отвергнувшем их обществе контрабандой и убийствами. Теперь-то все сходится. Неудивительно, что он был в тюрьме. Удивительно, как он выбрался оттуда.

«Не боишься порицания со стороны общества?» — решила мысленно спросить я, чувствуя себя на драконе, как голая аристократка в грязном пабе с пьяными мужиками. Неловко, одним словом. Теперь, когда мой напарник черный дракон, путь к светлым созданиям мне точно закрыт. Прощай, мой грифончик…

«Я всю жизнь с этим порицанием живу. Другое дело, ты» — вдруг ответил он, мотнув головой и начав подниматься выше. Воздух был здесь холоднее, но костюм полностью меня защищал. «Думал, ты отреагируешь…бурно».

«Хотела, но передумала. Почему ты не сказал мне об этом раньше?».

«Этот мужик…Куратор. Сказал мне, чтобы я тебе до тренировки ничего не говорил».

Тут у меня даже дар речи пропал. Куратор, конечно, все наши способности, как семечки, щелкал, но зачем ему это?

«Он не пояснил тебе, зачем?».

«Нет» — довольно сухо ответил Торвальд. Видимо, он прочувствовал моё недовольство. А на что он рассчитывал? Что я обрадуюсь? Что приму, как должное? Нет, дорогой, тебя в своей жизни я не ждала вообще, и спокойно я себя веду только потому, что после выпуска мы с тобой расстанемся, а там я как-нибудь выкручусь. Сейчас мне лишь нужны основы. Да. Все верно, это мне, конечно, аукнется, но надо решать проблемы по мере их поступления.