Сказание о наших готских предках

«Приятно нам знать, что вы услышали о нашей славе и отправили послов, которые пробрались через множество диких народов, чтобы искать нашей дружбы. Мы получили янтарь, который вы послали нам. Вы говорите, что собираете это самое легкое из всех веществ у берегов океана, но как он прибывает туда, вы не знаете. Но, как автор по имени Корнелий (т.е. римский историк Тацит – В.А.) сообщает нам, он собран на самых удалённых островах океана, будучи образован первоначально из сока дерева (откуда его название «сукцинум»), и постепенно укрепляется высокой температурой солнца (т.е. медленно затвердевает на солнце – В.А.). Таким образом, это становится источаемым металлом, с прозрачной мягкостью, иногда краснеющим цветом шафрана, иногда пылающим с подобной пламени яркостью. Затем, скользя вниз к краю моря, и далее очищенный вращением волн, он долго плывёт к вашим берегам и выбрасывается на них».

Может показаться странным, что остготский царь из италийской Равенны (где своего янтаря никогда не бывало), поучает обитателей давно покинутого готами (по крайней мере, в большинстве своем) Янтарного берега, эстиев, о происхождении янтаря (видимо, полагая, вслед за Тацитом, что им самим оно неизвестно). Но суть не в этом. Совершенно очевидно, что Кассиодор изначально рассматривал «письма», собранные в «Вариях», как исторические свидетельства своей эпохи. Ибо его «письма» часто содержат сведения, которых получатели этих «писем» явно не могли не знать. Следовательно, Кассиодор не столько записывал их тексты для современников, сколько сохранял их для потомков. Правда, в письме далеким эстиям царь италийских готов и римский консул Теодорих, по Кассиодору, счел необходимым сделать специальную оговорку:

«Мы подумали, что лучше будет рассказать вам об этом, чтобы вы не предполагали, будто ваши предполагаемые тайны (тайна янтаря – В.А.) избежали нашего знания…»

И призвал эстиев чаще посещать его «на путях, открытых их любовью», ибо обретенная дружба богатых царей всегда полезна. Ведь эти цари, обрадованные маленьким подарком, всегда стремятся дать взамен гораздо больший.

«Мы посылаем вам подарки с нашими послами и будем рады вашим дальнейшим посещениям тем же путем, что вы открыли, и окажем вам в будущем милость».

Приведенное нами первое сообщение о Янтарном береге носит случайный характер, как следствие безумной прихоти римского императора Нерона, сохранившееся благодаря страсти Плиния к собиранию всяческих сведений об окружающем мире. А вот второе – официальное письмо, исходящее из государственной канцелярии столицы италийских готов Равенны. Так сказать, документальное историкоэкономическое свидетельство…

Еще в самом начале христианской эры, после двух тысяч лет господства на рынках предметов роскоши североморского янтаря, в поле зрения средиземноморских торговцев (шедших по стопам своих финикийских, карфагенских и этрусских предшественников) попали гораздо более богатые залежи янтаря на южном побережье Балтийского моря. При римском императоре начала III в. п. Р.Х. Марке Аврелии Антонине Гелиогабале (Элагабале, Элиогабале) ввоз «солнечного камня» в Римскую империю сократился. Причем сократился так резко, что причины следует искать не столько в изменении вкусовых предпочтений римских любительниц (и любителей) роскоши (главным из которых был сам Гелиогабал), сколько, прежде всего, в чем-то другом. А именно – в изменении ситуации на торговом «Янтарном пути», в первую очередь – в его средней и северной части.

По мнению большинства современных историков, сообщение Плиния касается времени первого переселения готов из «Скатинавии» в дельту Вистулы. Эта миграция в «Готискндзу» произошла не ранее 100 г. д.Р.Х. и не позднее 100 г. п. Р.Х. Свидетельство Кассиодора приходится на «золотую пору» готской истории. Прибывший некогда со «Скандзы» на немногих кораблях, спасаясь от жестокой нужды, готский народ – Готтиуда , дойдя до далекой Италии, создал, при Теодорихе Великом, сильнейшую державу Запада. И доказал, в лице этого выдающегося деятеля позднеантичной истории, что готы – уже не «грубые варвары», но достойные наследники римской, а если быть точнее, то и всей древней, высокой средиземноморской культуры.