Сказание о наших готских предках

Конечно, автора этих строк могут упрекнуть не в попытке развеять «германский миф» , а в попытке сознательно принизить все «готско-нордическое». Тем не менее, следует отдавать себе отчет в следующем. К моменту Рождества Христова германцы были неописуемо бедным, прямо скажем – нищим, первобытным народом. Во всяком случае, ни в чем не превосходившим две другие крупные этнические группы, которым было суждено, в конце концов, создать, вместе с германцами, европейскую семью народов. А именно – кельтов и славян. Тогдашние кельты, несомненно, превосходили тогдашних германцев. Как в сфере материально-технической цивилизации, так и в сфере духовной культуры. Славяне населяли самые плодородные земли, требовавшие меньших усилий для своей обработки. И потому имели больше свободного времени. Чтобы предаваться на досуге развитию прикладного искусства, ремесел, рыболовства, торговли и транспорта. Всему этому германцы противопоставляли целый ряд идеальных (т.е. не приносящих практической пользы, материальных доходов) добродетелей. Таких, как гордость, чувство собственного достоинства, чувство чести и – понятное, с учетом перечисленного выше – вечное недовольство, постоянное чувство неудовлетворенности. Неприхотливые славяне жили припеваючи (или, во всяком случае – неплохо, по своим понятиям) за счет такого монотонного занятия, как рыболовство, и кое-чем приторговывали. Привыкнув довольствоваться малым. И не желая для себя ничего большего и лучшего. Германцы же, начиная с неизвестного нам сегодня момента времени, начали ощущать в себе нечто, что можно назвать поэтически «беспокойством и тягой к перемене мест» (вспомним главу Х «Евгения Онегина»). Или, высокопарнопатетически, «харизмой воли к власти». А говоря прозаически, попростому – жаждой добычи. Ибо передвижения народов никогда не инициировались довольными собой и всем на свете неимущими людьми. Нет, они инициировались совсем другими людьми, у которых к первейшему и самому естественному побудительному мотиву – голоду – добавлялись иные мотивы и цели. И которые они привыкли (а точнее – приучили себя) считать более высокими мотивами и целями. Как долго многочисленные и достойные во всех отношениях уважения народы могут оставаться на уровне каменного века, при отсутствии материального благосостояния и этих самых более высоких целей, мы наглядно видим на примере североамериканских индейцев. Многие из племена индейцев были так бедны, что не обладали даже гончарными изделиями. И согласовывали свои кочевые странствия со временем созревания тех или иных диких плодов, трав, кореньев и овощей.

С другой стороны, современные историки пишут, например, по поводу недавней находки в английском графстве Дорсет массового захоронения обезглавленных англосаксами скандинавских викингов, что помочь идентифицировать скелеты последних именно как норманнов помог их анализ, показавший, что покойные жили в регионе с гораздо более суровым климатом, чем английский. Ученые установили, что в питании этих людей было много богатых протеинами продуктов – мяса, молока, яиц. Такая диета, помогающая наращиванию мышечной массы, была характерна для викингов, останки которых были найденных на территории Швеции. Правда, речь идет об останках IX-X в. В общем, «темна вода во облацех» …

Как бы то ни было, современные историки, исследующие жизнь древних германцев, видят многие ее особенности яснее, чем – при всем уважении! – Генрих фон Трейчке и его современники. Чей взор был, вероятно, затуманен слишком воодушевленным и усердным чтением Тацита (несомненно, идеализировавшего в своей «Германии» германцев – дабы современным ему «римлянам, сравнивая себя с германцами, стало стыдно за свои пороки») и гордостью за только что состоявшееся в Версале провозглашение, под скипетром королей Пруссии из дома Гогенцоллернов, Германского империи («Второго») рейха, казалось, идущего на смену как средневековой «Священной Римской империи» («Первому рейху»), так и «классической» Римской империи времен античности. Все это мешало им видеть очевидные, несомненные факты. Но, с другой стороны, эти талантливые исследователи еще не имели в своем распоряжении так много фактов и материалов, как сегодняшние историки, открывающие их в результате археологических раскопок в Скандинавии и Германии.