Сказание о пятнадцати гетманах (СИ)

Наконец, 17 октября состоялась сама рада. Как и ожидалось, Юрия избрали (скорее утвердили) гетманом обеих сторон Днепра и одновременно были утверждены статьи нового договора. В целом они повторяли условия прежнего, заключенного еще при Богдане Хмельницком в январе 1654 года, однако содержали и некоторые дополнительные ограничения гетманской власти и казацкого самоуправления с учетом накопленного негативного опыта в этих вопросах.

Прежде всего, подчеркивалось, что гетман и Войско Запорожское являются составной частью вооруженных сил Московского государства, находятся на государевой службе и любые изменнические настроения в Войске должны караться вплоть до смертной казни. О всяких «ссорных делах» предписывалось доносить непосредственно царю.

Без царского приказа Войско Запорожское не имело право вступать в войну с кем-либо или же оказывать кому-либо помощь, а если такое случится, то виновные в этом подлежат смертной казни.

В городах Переяславле, Нежине, Чернигове, Брацлаве и Умани предусматривалось размещение царских воевод со своими войсками для обороны от неприятеля, но без права вмешиваться в дела казацкого самоуправления. Прибывшие с ними ратные люди должны были размещаться на постой у городских и деревенских жителей, реестровые казаки от этой повинности освобождались.

Гетману запрещалось сноситься с иностранными державами и принимать их послов, а также самостоятельно назначать полковников и другую старшину. Их избрание должно было проводиться на раде с учетом мнения всей черни и только из казаков своих полков. Этот пункт вызывал яростный протест казацкой старшины, но представители Москвы в этом вопросе ни на какие уступки не шли.

С другой стороны, и казаки без царского повеления не имели права заменить гетмана, если даже, по мнению Войска, он совершил преступление. Об этом следовало донести царю, затем провести разбирательство и, если вина гетмана будет доказана, то на раде, назначенной государем, провести новые выборы.

На полковничьи и другие командные должности надлежало избирать исключительно православных христиан. Новокрещенных и иноверцев избирать запрещалось, так как «от них большая смута в Войске и междоусобицы и козакам делаются налоги и тесноты».

Казакам разрешалось заниматься виноделием (производить вино, пиво и мед), но в отношении объемов продажи спиртного вводились незначительные ограничения.

Договор был также дополнен запретом размещать казацкие гарнизоны на территории Белоруссии, чтобы не вступать в конфликт с московскими ратными людьми. Этот пункт касался в основном Старого Быхова, где еще с времен Хмельницкого оставался казацкий полк Ивана Нечая, женатого на сестре нового гетмана.

Недовольство Юрия Хмельницкого и старшины вызвала статья договора, наделявшая любого малороссиянина правом сноситься напрямую с Москвой и лично явиться туда с жалобой или доносом. Однако для московского правительства эта статья договора имела важное значение, так как позволяла быть в курсе всех событий, происходящих в Малороссии. Всех, кто прибывал в Москву с ходатайством, жалобой, доносом или с каким-либо предложением, подробно расспрашивали о состоянии дел в крае, эти показания записывались в отдельные книги. Многие из приезжих за ценную информацию получали подарки или другие пожалования, поэтому со временем доносительство стало выгодным занятием.

Однако дополнения к переяславскому договору 1654 года не внесли каких-либо изменений в положение простого народа, на что рассчитывали мещане и посполитые, выступая против попыток Выговского присоединить Украину к Польше. Более того, в отдельных вопросах их положение еще ухудшилось, так как они стали нести обязанности по обеспечению постоя московских ратных людей, обязаны были снабжать подводами и лошадьми царских гонцов, им было запрещено заниматься виноделием. Крестьяне, примкнувшие к казакам, но не вписанные в реестр, подлежали выдаче своим владельцам.

Анализ статей нового договора позволяет констатировать, что Москва извлекла уроки из истории четырех лет взаимоотношений с Малороссией, поэтому не намеревалась далее мириться с казацкой вольницей, чтобы вновь не стать заложников честолюбивых амбиций нового гетмана или его окружения. Но с другой стороны, возникает сомнение, что эти дополнения разрабатывались в Москве. Для этого просто не хватило бы времени, так как с момента избрания Юрия Хмельницкого гетманом до Переяславской рады прошло меньше месяца, а на дорогу из Переяславля в столицу и обратно даже гонцу требовалось не менее четырех недель. Похоже, что эти дополнения к прежнему договору были разработаны в стане Трубецкого и лишь после их утверждения представлены в Москву.