Сказание о Садовнике

Вскоре они вышли к небольшой заводи, в которой на берегу, опутанная лианами чёрной жижи, лежала Русалка с длинными фиолетовыми волосами. Судя по её напряжённым рукам, вцепившимся в землю, и выражению крайнего страдания на лице, она изо всех сил пыталась удержаться на поверхности. Она подняла глаза на Садовника и слегка улыбнулась.

— Здравствуйте, — выдавила она из себя, попытавшись улыбнуться ещё больше.

Садовник, от неожиданности застывший на месте, кивнул.

— Здравствуйте, — сказал он и посмотрел на Рабочего.

Через секунду оба уже тянули Русалку на берег. Однако, хворь только плотнее обволакивала её толстыми чёрными лианами, придавливая к земле. Судя по хрипу, доносившемуся из её груди, дышать ей становилось всё тяжелее. Тем не менее, улыбка, пусть и вымученная, продолжала украшать её белоснежное лицо.

Садовник кипел от злости. Его руки дрожали. Он держал Русалку за правую руку, Рабочий за левую, и оба тянули её на себя, на берег. И в голове у Садовника не помещалась мысль, что же такого ужасного может быть в самой воде, если даже Русалка, естественный житель этой среды, хочет вырваться оттуда на берег. Это могло значить только одно — источник этой гнили где-то близко. Ещё чуть-чуть и он его достанет. Лицо Садовника исказила яростная улыбка.

Хворь, по всей видимости, учла прежние схватки и на этот раз не стала поднимать шум и гам вокруг, чтобы спугнуть Садовника. На этот раз её тактика выглядела куда более изощрённее и куда более жестоко — медленно сдавливать свою жертву по всему телу до хруста в костях, по капле наслаждаясь её мучениями перед смертью. Садовник пыхтел от злости и безуспешных попыток вытащить Русалку из пут. Он отрицательно покрутил головой.

— Так ничего не выйдет, — пробормотал он.

Рабочий, с зажмуренными глазами изо всех сил продолжавший тянуть на себя Русалку, отпустил её, открыл глаза и посмотрел на Садовника.

— Что? — выдохнул он. — Что? Ты предлагаешь её бросить?

Русалка хрипло выдохнула и её лицо засияло добротой и нежностью.

— Ничего страшного, — нараспев сказала она. — Вы ни в чём не виноваты. Вы хотя бы попытались.

— Нет! — яростно воскликнул Садовник и гневно посмотрел Русалке в глаза. — Нет! И ещё раз нет! Мы тебя вытащим.

Садовник посмотрел на Рабочего с такой яростью, что тот отвернулся, опустил глаза в землю и снова неуверенно взял Русалку за руку. Её глаза от недостатка кислорода постепенно заплывали туманом. По-прежнему мило улыбаясь, она без сопротивления позволяла Рабочему тянуть на берег, подальше от воды.

— Послушайте, правда, вы ни в чём не виноваты, — повторила она.

Садовник отчаянно выдохнул, сжал кулаки и, зарычав, ударил правым в землю.

— Ладно! — рыкнул он и открыл рюкзак.

Вода в реке тут же забурлила. Тучи над головами Садовника, Рабочего и Русалки сгустились в плотный чёрный комок. Налетел резкий мощный ветер и сбил Садовника и Рабочего с ног. Однако, Садовник плотно сжимал рюкзак в руке и не позволил ему улететь в сторону. Достав коробку-картотеку, он посмотрел на Рабочего. Тот кивнул.

Берёзы, стоявшие по краю заводи, стали раскачиваться в такт порывам ветра и хлестать Садовника и Рабочего по рукам, голове, ногам и телу. Опустив голову и закрыв её левой рукой, Садовник плотно прижал к себе горшочек и подполз к Русалке.

— Прикрой меня! — крикнул он Рабочему.

Рабочий схватил рюкзак и стал отбиваться им от веток. Открыв крышку, Садовник выкинул её в сторону, перевернул горшочек и потянул полоску мёда, выливающегося из горлышка, вдоль тела Русалки.

Где-то в облаках раздался визг, похожий на кошачий, но умноженный в тысячу раз. Лианы, опутывающие тело Русалки, покрылись жирными волдырями. От них пошёл пар. Одна за другой они стали медленно втягиваться обратно в реку, шипя, как вода, попавшая на раскалённый металл. Садовник, вылив последнюю капельку мёда, отбросил горшочек в сторону, с надеждой посмотрел на Русалку, глаза которой уже были сомкнуты, и взял её левую ладонь в руки.

— Ну же, давай, давай, — пробормотал он.

Ветер продолжал бушевать. Ветки хлестать. Рабочий от них отбиваться. Вода бурлила. Садовник с замершим сердцем смотрел в белоснежное лицо Русалки, держал её левую ладонь в своей и гладил по руке. Он не мог сказать, сколько прошло времени, по его ощущениям, целая вечность, но, тем не менее, и она закончилась: Русалка открыла глаза, глубоко вдохнула и, расплывшись в улыбке, выдохнула.

Буря тут же прекратилась. В облаках над головой раздался неистовый вой отчаяния и злобы. Громыхнуло. И на этом всё оборвалось. Видя, что Русалка дышит, Садовник отпустил её руку, бухнулся на спину и выдохнул.

— Фух! Вот же упорная зараза, — выпалил Рабочий, бухнувшись рядом на рюкзак.