Сказание о 'Сибирякове'

О том, как была освобождена из плена колонна обреченных на смерть людей из лагеря Штутгов, рассказал в письме Яков Герасимович Гришков. Читатель, наверно, помнит, что среди заключенных в этой колонне находился капитан "Сибирякова" Анатолий Алексеевич Качарава.

"Это было ранней весной 1945 года, - пишет Я. Г. Гришков. - Наши войска (в том числе и 1-я Гвардейская танковая армия, в которой я служил) прижали гитлеровцев к Балтийскому морю в районе Данцига и Гдыни. На одном из первых танков ("Т-34") я вошел в прорыв и мчался по дороге. Тут стали нам встречаться на обочинах шоссе трупы людей в полосатой одежде. Догадались: где-то впереди движется колонна пленных. Прибавили газу. Дальше все было так, как рассказывается в газете. Еще одна деталь.

Вечером в населенном пункте (название уже не припомню) снова встретился с освобожденными из плена товарищами. Среди них было много больных. Устроили лазарет. К счастью, в деревне нашелся польский врач, у которого была целая аптека. Он оказал больным первую помощь.

Потом группа бывших узников пригласила меня к себе. В небольшой комнате сервировали стол, очень скромно, конечно. Все были взволнованы, у многих на щеках сверкали слезы. Товарищи рассказали об ужасах фашистского лагеря Штутгов. Тысячи людей погибли там от голода, болезней, расстрелов. Но, несмотря ни на что, в лагере шла борьба, действовал подпольный штаб.

Среди товарищей находился капитан погибшего ледокола "Сибиряков", худой, чернявый. Видимо, это и был Анатолий Алексеевич Качарава, о котором рассказано в газете".

Героически погибли комиссар "Сибирякова" Зелик Абрамович Элимелах и старший механик Николай Григорьевич Бочурко, открывший кингстоны. Хотелось побольше узнать об этих замечательных людях, отыскать их фотографии.

И вот раздался телефонный звонок. С нами разговаривала Мария Петровна Бочурко - жена отважного сибиряковца. Она сообщила, что у нее сохранилось много фотографий мужа и есть одна, где он снят вместе с Элимелахом. Снимок был сделан незадолго до, гибели.

На другой же день Мария Петровна приехала к нам в редакцию.

- Николай Григорьевич родился в Белоруссии, в семье железнодорожного мастера, - рассказала она. - Отец его, Григорий Романович, хотел, чтобы сын стал горным инженером, посылал его учиться. Но вышло иначе: Николая звало море. Юноша уехал в Архангельск и поступил кочегаром на пароход. Старшим механиком Бочурко стал, пройдя все судовые технические специальности: он был машинистом, четвертым, а затем третьим и вторым механиком. Без отрыва от работы защитил диплом инженера. Любил он своего "Сибирякова", его старую машину. Так любил, что, признаюсь, ревновала я Николая Григорьевича к ней. Бывало, даже дома только и разговоров, что о родном корабле, о машине, о друзьях-товарищах. А их у Бочурко было много.

Мария Петровна рассказала, что в последние годы крепкая мужская дружба связывала Николая Григорьевича с Элимелахом. Она хорошо помнит этого живого, энергичного человека, всегда внимательного и чуткого. Зелик Абрамович был частым гостем в их доме. За два месяца до гибели "Сибирякова" кто-то из сослуживцев сфотографировал друзей на палубе корабля. Этот снимок Мария Петровна особенно берегла.

Чем больше людей включалось в работу, тем отчетливее вырисовывались характеры сибиряковцев. Порой начинало казаться, что мы сами встречались с героями, знали их лично. Нам хотелось быть скрупулезно точными в своем рассказе, но иногда мы поступали так, как подсказывало сердце.

Элимелах! Мы знали его на корабле. Но вот появилась Мария Петровна Бочурко и раскрыла его в ином свете, где на первом плане были уже не служебные качества, а духовная красота, чуткость и удивительная сердечность комиссара. Мы получили письмо от его брата Давида. Узнали новые данные из биографии Зелика Абрамовича. В 1927 году он окончил в Гомеле школу металлистов, уехал в Керчь, работал на заводе. Потом был в Николаеве секретарем комсомольской организации школы морских летчиков. В 1930 году Элимелах переехал в Москву, там закончил партийную школу и затем стал заместителем по политической части ледокольного парохода "А. Сибиряков".

Из письма Д. А. Элимелаха стало известно о телеграмме, отправленной им брату в Архангельск, о трагической гибели матери, расстрелянной фашистами в белорусском местечке Носовичи.

После опубликования в газете рассказа о "Сибирякове" значительно пополнился альбом фотографий героев. Теперь мы имели портреты большинства основных действующих лиц.

Очень обрадовало письмо В. Ф. Самарина. Он прислал несколько любительских фотографий отважного радиста Анатолия Шаршавина, с которым Самарин служил на полярной станции в Тикси. "Анатолий был веселый, деятельный парень, душа наших комсомольцев, - вспоминает полярник. - Таким он и остался в наших сердцах навсегда".