Сказание о Старом Урале

Катерина, по русскому обычаю, поднесла гостю на блюде каравай хлеба с золотой солонкой, а Серафима подошла к царевичу с чаркой меда, которую царевич пригубил. Поднос и чарка были из литого червонного золота и предназначались в ответный подарок гостю.

Свиту Семена Строганова составляли воеводы Досифей и Иван Строев, священник Трифон Вятский и атаман Ермак Тимофеевич.

Татары положили к ногам царевича принесенную подушку. Он, разведя руки, поклонился хозяевам, а Семен с ответным поклоном пригласил гостя садиться.

Махмет-Куль важно уселся на подушке, поджав ноги. Строгановы, Семен и Максим, заняли места напротив, а женщины удалились в соседнюю палату, где уже были приготовлены столы. Первым слово взял хозяин. Обращаясь к послу-царевичу, он сказал:

– Волею родителя нашего, Иоаникия Строганова, я поставлен старшим в роде живых Строгановых и, как старший здесь, я рад приветить тебя, желанный гость соседней сибирской земли, сын ее хана Кучума, храбрый царевич Махмет-Куль. Надежду питаю, что никто не докучал тебе по дороге в мои вотчины, что была она для тебя не тягостна и не долга.

Досифей перевел слова приветствия на татарский язык. Посол слушал перевод с каменным лицом. Строганов продолжал:

– Питаю надежду, что прибыл ты в чусовские земли с добрыми вестями и дружескими помыслами. Рад буду услышать о них из твоих уст.

Царевич, прищурив глаза, стал откашливаться. Едва Досифей успел произнести последние слова, Махмет-Куль заговорил громко, быстро и резко, почти выкрикивая гортанные звуки:

– Могущественный повелитель сибирской земли, мой отец, великий хан Кучум, любимец пророка Магомета, послал меня к тебе, русскому властелину камской и чусовской земель, с приветом и поклоном. Повелел великий хан передать тебе, что помыслы его о тебе до сего часа мирны и дружелюбны.

Почти прокричав эти слова, царевич замолчал и облизал губы. Досифей повторил сказанное по-русски. Хан перешел на пониженный тон, а закончил речь почти шепотом.

– Великому хану Кучуму стало ведомо, что ты, могучий сосед, тайно готовишься к войне с нашим царством. Великий хан Кучум милостив, он не хочет тебя наказывать за тайные дерзкие помыслы о войне с ним, но повелевает упредить тебя, чтобы ты навсегда оставил помысел о войне с ним, ибо царство Кучума вовек непобедимо и охраняет его милость самого Аллаха. Великий хан предлагает тебе дружеский союз против московского царя. Великому хану хорошо ведома сила твоего рода. Отрекись от далекой Москвы. Объяви себя великим князем Каменного пояса, и тогда великий хан Кучум поможет тебе согнать с камских берегов власть московскую до самой Волги.

Досифей медленно пересказывал слова царевича, не сводя глаз с хозяина. Неожиданно сам Строганов закричал на посла по-татарски, отчего Махмет-Куль поежился.

– Вот с чем пожаловал! Не думал такое выслушать. За измену царю Московскому и всея Руси предлагаешь учинить дружбу с Кучумом? Да будет тебе ведомо, что на землях камских и чусовских зерно измены ростков не даст. Никто из рода Строгановых земле русской ни помыслом, ни делом не изменит. Божьим помыслом, волей великого государя Ивана Васильевича и трудами холопов наших род Строгановых укрепил вечность Руси на Каме и Чусовой. Слава Руси, могущество Руси – это и наша, строгановская слава.

Я, старший в роде Строгановых, единым помыслом о пользе Руси жив. Не знаю, откуда хану Кучуму ведомо, будто мыслят Строгановы на его царство войной идти, но если немирны его намерения к нам, то у нас достанет силы утвердить великую Русь и на сибирской земле, чтобы там наши города стали и под руку царя Московского та земля отошла.

Махмет-Куль, недовольный, встал на ноги. Но Строганов не дал прервать себя и продолжал на татарском языке:

– Непобедимо, сказываешь, царство Сибирское? В руках Аллаха? Но и мы, Строгановы, не одни: за нами единая Русь стоит, народ ее, все напасти перенесший, всех супостатов осиливший, кои нашу землю топтать приходили. Благословясь, говорю тебе эти слова.

Строганов размашисто перекрестился.

– Коли хан Кучум тебя прислал сюда не с миром, а с угрозами, то и ему скажи: настанет час, когда я, слуга царю, сын народа русского, Семен Строганов, пошлю дружины на битву за сибирскую землю, отцом твоим неправедно захваченную. И не по-вашему, не тайно нападу на Кучума. Сам слышишь, упреждаю о том среди белого дня. Накажи хану готовиться к сей страшной битве. Не зову его на измену другим племенам татарским, как он нас, Строгановых, на измену Руси манить велел, дружбу суля.

За соленую правду нас не обессудь, царевич! Враги Руси до сей поры на сибирской земле хоронятся, околдованные гордыней, и холят в разуме помысел о новом покорении земли русской. Но те времена давно канули.

Семену было трудно держать эту длинную речь на чужом языке. Досифей тихо подсказывал ему нужные слова.