Сказание о веере миров

«На своей. Я был заперт… долгое время и разработал свой личный эстетический стандарт: не вмешиваться в социум, если меня к этому не принудят. Я, в общем-то, по вашим оценкам — нежить. Мне не хватает свободы мысли и действия… и своего тела. Ваши мне не подходят, слишком самостоятельны. Я не смогу вами управлять».

— Ты ради этого исследовал нашу психику?

«Полной информации о возможностях и поведении землян у меня не было, пришлось создать экстремальную ситуацию. К сожалению, вы сильнее, чем я предполагал».

— Ну и дела! — Никита слепо посмотрел на Толю, но обратился снова к бесформенному собеседнику. — А хаббардианцы не родственники тебе? Праселк, например? Чернорукий старик с филином на плече?

«Праселк — квазижизнь. Бледная тень демона. У вас на Земле есть понятие голограммы, а Праселк, хотя у него есть и другое имя, — как бы голограмма реального существа с эффектом присутствия во многих хронах».

— Хронограмма.

«Можно сказать и так. Или: трехмерная проекция живого многомерного объекта. Хотя земной язык беден и не может отразить всех свойств этого объекта».

— Ты сказал, у него есть другое имя.

«Он, я имею в виду матрицы, а не проекцию, начальник группы прогнозирования и целеуказания службы Четырех, начальник ГПУ, по терминологии вашего приятеля, и зовут его игва Дуггур».

— Великий игва?!

«Не великий, но игва. Человек, ты меня утомил эмоциями: я уже жалею, что связался с вами, только потерял время и энергию».

Ощущение взгляда пропало, облачко на краю провала рассеялось. Никита очнулся. Такэда глядел на него, щурясь, и ждал объяснений. Огорченно развел руками:

— Была бы ступа — горя бы не знали. А так ни ступы, ни коней. Хорошо, хоть оружие сохранили. С кем беседовал?

— Не знаю. Врагом его назвать нельзя, но и другом тоже. Наше путешествие по замку было сеансом гипноза. Этот тип пытался подчинить нас своей воле, вернее, выяснял, будем ли мы подчиняться. Я только во время разговора с «гипнотизером» допер, что все ужасы и чудеса стандартны, рождены чисто человеческой фантазией и вытянуты просто из нашей памяти. Если бы мы сообразили это в «замке», раньше очнулись бы. В путь, самурай, до заката нам предстоит дойти до Огнь-реки и… — Никита не договорил.

Где-то вдруг захлопали гигантские крылья, и из провала вынеслась гигантская летучая мышь с почти человеческой головой. Заложив вираж над людьми, она подарила им злобный взгляд и крутыми зигзагами улетела в лес.

Глава 5

День закончился без сюрпризов.

Путешественники отмахали километров двадцать, не встретив никого, кто хотя бы отдаленно напоминал «слуг Сатаны», да и живности в здешних лесах водилось мало. Зато хватало комаров величиной с воробья, особенно у болот, и гигантских муравьев, от укуса которых, наверное, не спас бы и хороший сапог. Но пока на людях сидели диморфанты, бояться подобных «извращений природы», по словам Такэды, было нечего.

К вечеру они проголодались, и хотя в дубняках и ельниках попадались грибы, причем некоторые высотой до полуметра, решили не рисковать и насытились из НЗ, добрым словом помянув лесовика Живу и умельцев из хрона Истуутуки. Отдохнули, лежа в траве на вершине взгорка, с которого открывался вид на очередное болото, ручей, вытекающий из него, и густые леса в другой стороне. Было тепло, от земли веяло покоем, и не хотелось никуда идти, о чем-то думать и беспокоиться. Нахлынула сонливость, веки потяжелели, глаза сами собой закрылись…

Никита встрепенулся, сел: показалось, кто-то окликнул его, по имени. Огляделся. Никого и ничего, вокруг дремотное спокойствие природы, не потерявшей очарования и доброты даже в этом Богом забытом, израненном войнами и колдовством краю.

Снова пришел из ниоткуда безголосый, беззвучный шепот, короткий, как вздох. Никита взглянул на тускло мерцающий перстень эрцхаора, потом сунул руку за пазуху и достал хохху. Это ее «голос» он услышал в пси-диапазоне.

Внутри лежал знакомый цилиндрик серебристой фольги величиной с сигарету. Неровно забилось сердце. Неужели пришла информация о местонахождении Ксении?! Но это было послание от Зу-л-Кифла. Как только Сухов развернул рулончик, на фольге проступили, как на жидкокристаллическом экранчике часов, — цифры, слова: «Посланник, беспечность — не признак силы, как и осторожность — не признак слабости. Прикиньтесь немощными, скорее дойдете до цели. Привет Наблюдателю. Зу-л-Кифл».

Второй раз прочитать послание не удалось, слова пропали, а фольга съежилась и рассыпалась серым пеплом, но Никита запомнил письмо. Пожал плечами.

— Что он имел в виду под «прикиньтесь немощными»?

— Внутреннюю силу, — подумав, предположил Такэда. — Ты паранорм, почти колдун, можно сказать, и фонишь в магическом диапазоне, как реактор без защиты, излучаешь магиполе. Поэтому тебя легко пеленговать. Может быть, попробуешь заэкранироваться?

— Как?

— Ну я не знаю… поставь блок. А лучше попроси диморфанта. Если они могут обеспечить защиту от внешнего пси-излучения, то почему не сделать наоборот?

— Зипун, — позвал Никита мысленно своего диморфанта, — закрой меня во всех диапазонах энергий, каких только можешь.