Сказание об Иле

– Болота… – выдохнул Роха, окидывая взглядом все занятое ими пространство. – Но Ив говорил что они должны остаться в стороне. А тут вон оно как… Куда же обходить? Ни конца ни края… – рассуждал Роха.

Неподалеку раздались хлопки. В небо поднялись две черные птицы. Точно таких Роха уже видел по пути в Гнездо. Всплыл в памяти рассказ человека без имени о том, как отец Ямыха приводил слуг в трясину и оставлял их там одних.

«Быть может, кто-то из них в отчаянии превратился в этих птиц? – подумал Роха. Он ухмыльнулся, дивясь игре воображения. – Да он же меня хотел напугать».

Добыв хорошую палку, сын Иля решительно ступил на мокрый ковер из мха и трав. Мох немного просел, и из болота едва заметными струйками проступила вода. Ноги намокли. Потребовалось немного времени, чтобы привыкнуть к неприятному ощущению. Роха выбрал примерный путь и, выверяя каждый шаг, двинулся в заданном направлении. Куда ни взгляни, кругом одни болота.

Кочка, еще одна и еще… Над Рохой снова пролетела черная птица. Ее большие крылья захлопали над его головой. Они были так низко, что заставили Роху пригибаться. Птица накрыла его своей тенью и снова ушла вверх, затем вернулась, и ее большое крыло едва не ударило беглеца. Прошло немного времени, и все это птица проделала снова.

Птица раз за разом взлетала, снижалась, и снова взлетала, и снова снижалась, и так низко, что закрывала собой серое небо. Было похоже, что она старалась прогнать Роху прочь, как будто где-то рядом были её птенцы.

Продвижение вперед стало невозможным.

Роха поднял вверх палку и в попытке прогнать птицу махнул так, что зацепил ее крыло. Он тут же потерял равновесие, оступился и… плюхнулся прямо в болотное месиво.

Трясина! Роха хотел было выругаться на поганую птицу, но было не до того. Его движения беспомощны. Еще немного, и этот гадкий кисель поглотит его без остатка, унесёт в свой холодный мрак навечно.

И вот… руки схватились за что-то, оказавшееся рядом, и это «что-то» начало движение вверх.

В конце концов Роха оказался на поверхности. Сквозь щелочки слипшихся от болотной жижи глаз Спасённый увидел грязное крыло и судорожно вцепившиеся в него свои руки. Птица с жуткими криками вырвалась из трясины, а в придачу вытянула и обмякшее тело Рохи.

Посланник схватился за куст; еще усилие ― и он уже в относительной безопасности.

Перед глазами трясина. В ожидании жертвы она притаилась.

– Так птица предупреждала меня об опасности?

Зубы Рохи стучали от холода, он сжался в комок.

– Пойду, но чуть позже, отлежусь и пойду, – уговаривал он себя.

Черная летунья снова закричала.

Роха вздрогнул.

– Нельзя лежать! Нельзя! Идти надо!– как заклинания бубнил посланник себе под нос.

Наконец он заставил себя подняться и побрел дальше, в обход трясины, оставляя триклятое место позади.

Чёрная птица не делала попыток взлететь. Ее крылья были облеплены грязью.

Роха попрощался с ней, поблагодарив ее мысленно.

Он ушел уже далеко и только тогда обнаружил, что на нем нет золочёного лика.

" Вероятно, его забрала прожорливая топь"…

Через некоторое время вдали появилась узкая рёлка, разделяющая болото пополам. На душе у Рохи стало легче, болото отступало.

Роха наконец ступил на твердую почву и сразу же выжал промокшие вещи.

Под ногами шелестела сухая трава. Болота же пока неотступно следовали за Рохой, сопровождая его вдоль узкого участка суши справа и слева.

Впереди он заметил очертания сидящей женщины и очень удивился.

Сидевшая расположилась у самого края болот. Ее фигура монотонно покачивалась вперед и назад. Этому нашлось простое объяснение: посланнику показалось, что она баюкала ребенка или кормила его грудью.

Здесь, среди болот, одинокая женская фигура казалась странной и неуместной, но вдали появились другие женщины.

Их едва видно.

Женщины спустились к болоту, к тому месту, где рёлка соединялась с пролеском, и теперь были перед Рохой как на ладони.

Он прибавил шагу, направляясь им навстречу, женщины же вдруг стали удаляться от него. Роха прилагал усилия, но так и не смог приблизиться к ним.

Боясь, что женщины пропадут из виду, он закричал им вслед.

В ответ раздался детский плач. Спасенный вздрогнул. За его спиной плакал ребенок.

Удивленный Роха оглянулся.

Он увидел кормилицу, ту самую, что должна была остаться где-то там далеко позади него. Но получалось так, что все это время она неотступно следовала за ним, и стоило ему повернуться, уселась в траву, как ни в чем не бывало.

Жалобный детский плач раздавался над топями.

Роха подошел к сидящей женщине, обдумывая те слова, которые мог сказать заблудившийся человек. Краешек накидки из собачьей шерсти, укрывавшей ее голову, немного отогнулся. Беглецу показалось, что женщина поглядывает на него.

Вдруг ребенок замолк. В недобром предчувствии Роха взглянул на единственную руку кормилицы. Женщина протянула к нему кулек. Роха заглянул в него и как ошпаренный шарахнулся назад. Из кулька выглянула морда козленка.

Еще момент, и взгляду Рохи открылось то, что было скрыто под накидкой. Под ней не было лица, лишь серая натянутая кожа.