Сказание об Иле

И так, проделав долгий путь, эти двое снова оказались в той долине, из которой его и начали. Все те же кедры встречали их у гор.

Без сил свалились друзья на траву. Отчаяние, подкравшись тихо, их разум совращая, нашептывало им: «Все зря, бесполезно, тщетно, бессмысленно, нет выхода и не найти Илею им».

– Мы отдохнем и снова пойдем искать, – сказал Ул, не поднимая головы.

– Мы обязательно… Пусть… вся жизнь… найдем ее… – как клятву, пробормотал Сенака эту несуразицу, и следом сознание погрузило его в сон.

Когда Сенака проснулся, Ул уже был готов продолжать путь.

– Пойдем! – позвал он приятеля.

Сенака встал полный решимости отправиться вперед. Но прежде, вскинув голову, через едва разомкнутые веки взглянул на залитое синей краской небо. Вздохнув полной грудью и ощутив, как приятная прохлада, вперемешку с теплым ароматом трав, наполнила его легкие, он окинул взглядом знакомый пейзаж. Слух наполнился уже забытым стрекотанием кузнечиков, жужжанием пчел и мух. Бабочки… теперь Сенака слышал даже их.

Движение… Вся долина словно пробудившись, как будто собиралась с друзьями в путь и суетой напомнила Сенаке далекую гавань. Сделав шаг, рыбак тут же остановился.

Там вверху, где долина брала свое начало, он заметил одинокую точку. Кто-то шел по направлению к ним. Ул тоже встал как вкопанный и напряженно всматривался в даль. Наконец глаза друзей различили женский силуэт, и радость заполнила их души. Илея! Не сговариваясь, мужчины бросились ей навстречу. Сенака бежал первым, он несколько раз спотыкался и падал, но собственная неуклюжесть только веселила его, ведь все это ради нее… Наконец он остановился. Теперь он видел лицо Илеи, оно словно светилось. Сзади послышалось дыхание запыхавшегося Ула.

– Илея! – вырвалось у него.

Девушка протянула к ним руки и обняла, как обняла бы сестра своих братьев. И вот она уже медленно закружилась вместе с ними.

Конечно же им было о чем спросить Илею и о чем самим ей рассказать. Их разговор был долгим, и сначала Сенака с Улом поведали девушке все, что с ними приключилось. Затем пришел черед Илеи. Дочь Иля не торопилась начать свой рассказ, а лишь в памяти своей вернулась в тот момент, когда неведомая сила разлучила их.

Увидев страшное падение Улла и Сенаки, Илея проплакала, не зная сколько. Но сердце подсказывало ей, что они живы. Как быть ей дальше, совсем одной в этом чужом, незнакомом мире? Что делать и куда идти? Не было ответов, лишь слезы капали из глаз девушки. Капельки, упав под ноги, вдруг покатились вдоль пропасти, не ведая преград и не меняя направления. Илея, последовав за ними, все шла и шла. Неотступно и не касаясь небесной той преграды, ступала она точно в след крошечным слезинкам, пока тот край, что разделял скалу и бездну, вдруг не стал пологим. Пропали в нем углы, и миру он себя уже по-новому явил. На свинцовом склоне появились валуны. Покрытые рыжим лишайником, они лежали там и тут. Склон все больше округлялся, и капли, юркнув под один из них, пропали. И наконец, взору Илеи открылся прежний мир. И он предстал таким, каким мы могли увидеть его с вершины. С землей и синим небом!

Подул теплый ветерок, вниз уходил почти пологий спуск, и озерцо открылось взгляду. Ноги Илеи сами шли к нему. И тут у водной глади увидела она палку, лежащую на зеленом берегу. Ту самую, что некогда была в руках Сенаки. И надежда вселилась в сердце девушки. Стала звать она рыбака и Ула, но в ответ лишь эхо вторило ей оттуда, где были горы и среди них пять долин, расходящихся лучами. Для Илеи, как пять близняшек, те долины похожи были друг на друга, и уводили взгляд вдаль, и зеленью густой к себе манили. Но встал тут выбор: в какую из долин ей пойти? Тот выбор непростой доверила Илея чувствам. И вот что представилось ей.

Коль взглянешь на одну, в душе свобода, и нет там долга и не обязан никому. И ты как вольный ветер или дух просторов, и хорошо там даже одному.

Другая же была самим покоем, в ней не было порывов и страстей, и тишина укрыла горы, и не любили шумных там гостей.

Третья приманивала всех плодами и ароматом цветов и ясным днем и темными ночами, в ней все ломилось от даров. И дух хмельной стоял до неба, и сладких снов полон цветущий луг, лишь взглянешь, защекочет небо и пышный стол представится вам тут.

Четвертая купалась в красоте, все было здесь в первозданной наготе, ей место было в сказках. Была еще одна, она все отражала, и чувства от нее были пусты. Хоть свет зажги, душа молчала и отводила от пути.

Куда идти, в какую из долин? Чтобы найти ей тех двоих.

Илея спешила. И выбор пал на ту где царил покой.