Сказание об Омаре Хайяме

Часто спрашивают: почему Омар Хайям так много пишет о вине? Он очень много пил? На этот вопрос дал исчерпывающий ответ французский ориенталист Дж. Дармстетер еще в прошлом веке: "Человек непосвященный сначала будет удивлен и немного скандализирован местом, какое занимает вино в персидской поэзии... Вспомним, что коран запрещал вино. Застольные песни Европы - песни пьяниц. Здесь же это бунт против корана, против святош, против подавления природы и разума религиозным законом. Пьющий для поэта - символ освободившегося человека, попирающего каноны религии". Это целиком относится и к поэзии Омара Хайяма.

Шираз - город зеленый. От него до Персидского залива, что называется, рукой подать. Но лежит он на высоте почти тысячи семисот метров над уровнем моря. Ширазцы подвержены урбанизации не меньше, чем исфаханцы или мешхедцы. Однако зелени здесь, пожалуй, больше, чем где-либо в Иране, за исключением прикаспийских земель.

Звезды в Ширазе показались мне ярче, чем в Тегеране. Может быть, оттого, что центральная, и южная часть Тегерана - в котловине и поэтому воздух менее прозрачен, чем в Ширазе.

Великое преклонение иранцев перед поэзией особенно чувствуется в Ширазе. Два великолепных мавзолея - Хафизу и Саади - достаточно красноречиво свидетельствуют об этом. Фонтаны, зелень, цветы, музеи - непременное окружение таких мавзолеев.

Я пошел поклониться и этим великим могилам. Было жарко. Воздух был раскален. Ветра не чувствовалось. Но цветы и струи фонтанов настраивали на особый лад, они воскрешали сладкозвучные стихи прекраснодушных поэтов, и зной как бы терял свою власть. Во всяком случае, так утверждал один иранский поэт...

Тегеран торгует весь день, замирая лишь после полудня часа на два, на три. Кажется, что торгуют все и торгуют всем - от спичек до автомашин и домов. Торговцы здесь степенные, без "восточного" зазывательства. До позднего вечера горят огни витрин. На знаменитом базаре нет толчеи. В универмагах прохладно и безлюдно. Глядишь на иного продавца, и кажется, что думает он скорее о тайнах мироздания, чем о торговых делах. Но это только кажется.

Значительно оживленнее в маленьких кафе. Здесь в большом ходу водяные кальяны, и городские новости обсуждаются в тихих беседах. Мне вдруг почудилось, что Омар Хайям где-то поблизости, но что Хайяму необходим свой стиль, что кондиционированный воздух, огромные вентиляторы, неоновый свет и автоскачки на бульваре Елизабет менее приличествуют Хайяму.

Но разве сила поэзии - истинной поэзии - зависит от уклада жизни? Разве село ближе к поэзии, чем город? Или наоборот?

Если на одну минуту стать на эту точку зрения, то чем объяснили бы мы тяготение г Омару Хайяму во всем мире? Нет, поэзия Хайяма не стала менее необходимой, хотя Тегеран и дыбится, изо всех сил взбираясь на склоны ближайших гор. Может быть, ее жизнелюбие, ее философская глубина и умная ирония сейчас еще ближе, еще понятнее и дороже, чем много веков назад...

На русский язык рубаи Омара Хайяма переводились не раз. И каждое новое издание буквально расхватывается любителями поэзии. А наша литература, исследующая творчество Хайяма, велика и разнообразна. Как мы видим, Хайям сближает людей - близких и дальних.

В полусотне километров к северу от Шираза находятся развалины Тахте-Джамшида - Персеполя, столицы древних персидских царей. Среди голых гор стоят каменные стены и колонны. О величии постройки можно догадываться. Иранцы законно гордятся своей историей, которой не менее двух с половиной тысяч лет.

Мне было интересно узнать поближе эту динамично развивающуюся страну. С удовольствием гулял я по новым улицам, которым всего один год от роду, с удовольствием смотрел на кварталы, которым тоже год. И клумбы радовали глаз, особенно потому, что цветы на них не так-то просто взращивать под палящими лучами. Живой Иран - сын своей многовековой истории и не менее любопытен, чем она сама.

Омара Хайяма нельзя отдавать прошлому. Это развивающаяся субстанция, ибо поэзия Хайяма - плоть от плоти иранского народа. Куда бы вы ни пришли, в какой бы уголок Ирана ни приехали, на вас смотрит умный, иронический взгляд Омара Хайяма. И вы непременно услышите его слова: "Ты жив - так радуйся, Хайям!"

Да, Омар Хайям жив и поныне. Он будет жить вечно, вековечно. Рядом со всем живым. Со всем, что движется вперед.

Тегеран - Москва, 1973

ОМАР ХАЙЯМ 1048-1131 Великий поэт Востока Философ Астроном Математик Врач РУБАИ

Перевод И. Тхоржевского

Омар Хайям, выдающийся персидский поэт, являющийся также классиком таджикской литературы, поскольку (как объясняют языковеды) и современный персидский, и таджикский языки развивались из средневекового персидского языка - фарси.

Как поэт Омар Хайям завоевал Запад в XIX веке. Только в Англии он был переиздан 23 раза.

Чрезвычайно популярен поэт в Советском Союзе.

Рубаи Омара Хайяма многократно издавались в переводах различных поэтов на языках народов СССР.

Укрепилось мнение, что Омару Хайяму принадлежит авторство 300-400 четверостиший-рубаи.