Сказание первое: Клич Ворона (СИ)

Из груди Беральда вырвался нервный смешок. Недостаточно усердно? Куда уж усерднее! Берда и без того тошнило от того, что он крутится перед этими Фаларнами, как собачка на задних лапах за кусок мяса. Это было отвратительно. Неправильно. Нет, не так должны были вести себя Сатарны. Унижаться, притворяться и вести свою игру — удел Псов, а не великих северян.

— И что ты мне теперь предлагаешь? — прошипел Берд, вставая из-за стола. — Ты убила моего отца, моих дядьёв, привела в мои земли стаи волколаков и следишь за мной день и ночь, готовая убить в любую секунду, стоит только приказать Ковергу. Ты сохранила мне жизнь из-за глупой ошибки Ковергов. По твоей воле я практически продал своё княжество и всех моих людей Корсакам. А теперь ты говоришь мне, что я в опасности, потому что «недостаточно усердно играю роль беспомощного Медвежонка»?! А не пойти ли тебе к чёрту?

Аррага медленно поднялась на ноги и двинулась навстречу Беральду. Ноги её неслышно ступали по укрытому тёплыми шкурами полу. Когда женщина оказалась в нескольких шагах от Сатарна, тот задрожал и отшатнулся назад. Ему показалось, что волчья ведьма собирается убить его — в ярко-жёлтых глазах промелькнуло что-то хищное и голодное. Но Аррага лишь мягко коснулась пальцами покрытой грубой щетиной щеки Беральда и печально вздохнула. Не отводя взгляда от его лица, женщина прошептала:

— Я не виновата, мой милый медведь. Я делаю то, что мне прикажут. Эвар послал меня убить Йорана и Тхана, чтобы ты стал старшим князем Медвежьего плато. И я сделала это. У меня не оставалось другого выбора. Я заключила договор.

Беральд напряжённо посмотрел на волчью ведьму. Глаза её были чисты, как два драгоценных камня — в них не было лжи, тревоги, страха, злости или любого другого чувства. Аррага была абсолютно спокойно и говорила лишь правду. Сатарн сам должен был решать, можно ли ей верить, или нет.

— Что произойдёт, если я выступлю против Корсаков сейчас? — осторожно спросил Беральд, не сводя глаз с Арраги. Волчья ведьма склонила голову, и её длинные тёмные волосы скользнули по обнажённой спине.

— Медвежье плато будет сметено с лица земли. Ты не сможешь поднять на войну всех своих людей. Не сможешь в одиночку сражаться против всего Латаэна. Восточных князей слишком много, а ты — один. Без семьи. Без друзей.

Беральд понимающе кивнул головой. Медвежье плато не сможет в одиночку сражаться против всего Латаэна. Объединиться с Фабаром тоже не получится — ни один гонец не сможет перейти через Хребет Ночи в самый разгар зимы. Лишь немногим был известен безопасный путь. Сатарнам нуждались в союзнике здесь, на Севере.

— А Улвиры? — напряжённо спросил Беральд, не сводя с Арраги пристального взгляда. — Если мы объединимся, они смогут мне помочь?

Аррага мрачно посмотрела на него. Её пальцы скользнули по щекам мужчины и остановились у самой шеи. Беральд почувствовал холод когтей на своей коже и замер. Волчьей ведьме достаточно было только сжать руки, чтобы покончить с ещё одним медвежьим князем. Но… она не стала этого делать. Игриво приобняв молодого князя, Аррага наклонилась и прошептала ему на самое ухо:

— Улвиры такие же жертвы, как и ты. Стоит им только выразить своё недоверие Корсакам — и их земли будут сметены, уничтожены. Останется лишь пепел, бывший когда-то Ривергом. Даже если Улвиры и Сатарны объединятся, им не хватит сил, чтобы защитить Север. Нужна третья сила. И ты знаешь, какая.

— Делаварфы? — Беральд вскинул бровь, внимательно следя за волчьей ведьмой. При свете танцующего в камине пламени она казалась чарующе прекрасной и опасной одновременно.

— Именно, — усмехнулась Аррага. — С мощью Делаварфов вы сможете возродить Север, каким он был до падения Империи Ворона. И сейчас Кольгрим Улвир договаривается с танами о помощи.

Беральд удивлённо посмотрел на Аррагу. Волчий князь договаривается с танами о помощи? Боги, неужели этот мрачный человек, сперва не понравившийся молодому Медведю, теперь собирался помочь Медвежьему плато освободиться от власти Фаларнов? Беральд почувствовал стыд. Нужно было отдать Кольгриму должное — в политике он смыслил куда больше упёртых и непокорных Сатарнов.

— Если Корсаки узнают о том, что мы собираемся возродить Север, меня просто убьют, — хмыкнул Беральд. — Они не позволят мне.

— Если ты умрёшь, Медвежье плато перейдёт в руки Кована. А он ещё больший баран, чем ты, — Аррага приглушённо рассмеялась. — Латаэн не станет тебя убивать. С тобой ещё можно попытаться договориться, а с твоим братом — нет.

Беральд нахмурился. Действительно, оставлять его, старшего из двух братьев, было более выгодно. Кован слишком сблизился с Фабаром, и если Медвежье плато перейдёт ему, то Сатарны непременно выступят на стороне западных князей. Но ведь был и другой выход…

— А если Псы сначала избавятся от меня, а потом убьют и Кована? — вскинул бровь Берд. — У Медвежьего плато не останется наследников.