Сказание первое: Клич Ворона

— Я говорила: не подведи меня, — продолжала Обезьяна, спускаясь по ступенькам с капитанского мостика. — А ты предал меня, Шакал. Ты словно плюнул мне в лицо, послав это письмо своим трусливым жалким друзьям. Ну скажи, чем ты был недоволен?! Я обещала, что весь Вэлн падёт к твоим ногам! Я клялась, что захвачу для тебя Класт-порт! И что теперь? Ты бежишь. Трусливо бежишь от меня, как несчастная запуганная собака, от бессилия грызущая собственные лапы. Ты не капитан, Джакал. Ты глупый мальчишка, возомнивший себя моряком. — Анастасия наклонилась над ним, и Джакал почувствовал, как её холодные пальцы прикоснулись к его щеке. — Мне следовало бы сбросить тебя за борт на съедение акулам. Или принести в жертву по имя Морской Змеи. Но тебе повезло, Шакалёнок, что мне не доставит никакого удовольствия наблюдать за твоей смертью.

— Что… что ты собираешься делать? — прохрипел Джакал, чувствуя, как дрожит его тело от холода и страха. Глаза Анастасии были полны злости и жажды крови, но женщина сдерживала себя. Продолжая ласково гладить юношу по щеке, она улыбнулась:

— О, не волнуйся, Шакалёнок. Я не стану тебя убивать, — она убрала пальцы от его лица и выпрямилась. Джакал заметил, как переменился её взгляд, и сердце юноши бешено заколотилось в груди от ужаса. — Но будь уверен, мой дорогой. Я постараюсь сделать так, что в ближайшее время ты едва ли сможешь мне помешать.

Рука Обезьяны метнулась к тесаку, и острое лезвие с чудовищными зазубринами сверкнуло при свете луны. Джакал почувствовал, как сталь разрезала его плоть от плеча до груди, не слишком глубоко, чтобы убить, но достаточно, чтобы нанести тяжёлую рану. За этим сразу же последовал сильный пинок в спину — Чернобривз, громко хохоча, вновь принялся избивать его. Анастасия даже не обратила внимания на громкий крик боли, вырвавшийся из горла Альвиша, и вновь поднялась на капитанский мостик. Оттуда женщина наблюдала за происходящим с ледяной улыбкой. Сейчас морская обезьяна больше напоминала хищного зверя, львицу, чем Обезьяну. Она с удовольствием смотрела, как её команда расправляется с несчастным Сельвигом, и ждала того момента, когда с мальчишки будет достаточно.

— Довольно, — резко сказала Анастасия, заметив, что юноша уже потерял сознание. Один из пиратов, продолжавший пинать Джакала даже после приказа, тут же получил кинжалом между глаз и, пошатнувшись, вывалился за борт. Обезьяна проводила его пристальным взглядом и произнесла: — Если никто из вас больше не хочет пойти ко дну во имя Морской Змеи, оттащите мальчишку в трюм. Гайка, обработай его раны. Я не хочу, чтобы он умер, пока мы плывём в Драмир.

— Мы плывём в Драмир? — удивилась разбойница, и Анастасия приглушённо усмехнулась:

— Да. Хочу нанести кое-кому визит, — и с этими словами Обезьяна покинула палубу. Ястреб слетел с плеча женщины и быстро затерялся в темноте. Анастасия даже не проводила его взглядом, скользнув в каюту и захлопнув дверь. Матросы лишь приглушённо забормотали и отправились выполнять приказания нового капитана «Шакальей пасти».

* * *

Прохладный вечерний ветер задувал в комнату через открытое окно и колыхал лёгкие полупрозрачные ткани, укрывавшие постель. Где-то в саду кричали павлины, а из коридоров доносились голоса слуг, спешивших поскорее убраться после ужина. Откуда-то лилась чарующая музыка, пела девушка, и песня её была настолько чудесной, что Марьям казалось, что всё вокруг перестаёт существовать. Сердце в груди переставало биться, и женщина не думала ни о чём. Все мысли её были наполнены лишь этот прекрасной чарующей музыкой, погружавшей в странное состояние.

Марьям лежала на самом краю кровати, когда дверь в комнату приотворилась. Женщине не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что это был всего лишь Моррот. Он всегда приходил тихо и совсем неслышно, словно его не существовало. Княгиня Суруссу всегда засыпала одна, так и не дождавшись его. Но сегодня ночью Марьям не могла уснуть, потому приход мужа не остался незамеченным. Моррот присел на свой край кровати и, обернувшись к жене, увидел, что она не спит.

— Ты ещё не уснула? — шёпотом спросил князь, осторожно укладываясь на постель. Марьям не обернулась к нему, зная, что так он увидит слёзы, бежавшие по её щекам.

— Просто не спится, — пробормотала женщина и укрылась лёгким одеялом с головой.

Обычно они не говорили так, в тишине, закрывшись в комнате. Марьям уже и не помнила, когда муж прикасался к ней в последний раз. Когда он решил, что княгиня не может родить ему наследника, они оба стали вести себя так, словно никогда не знакомились, словно были друг другу абсолютно чужими людьми.

Моррот осторожно коснулся её плеча.

— Что-то случилось?