Сказание первое: Клич Ворона

Кован брезгливо вытер окровавленное лезвие меча о плащ и тяжело вздохнул. Ему не нравились слова, произнесённые волколаком. Если он говорил правду, то…

— Что он сказал? — Тэйхир поднялась на ноги и отправилась освобождать свою секиру из ствола старого дуба. Кован вытащил из кармана трубку и мрачно пробормотал:

— Война началась.

Октябрь

Холодный ветер с рёвом набросился на ветви деревьев, почти сбросивших всю свою листву. Сад под окнами Академии опустел и стал каким-то мрачным, холодным. Певчие птицы, которые раньше радостно галдели в густых зелёных кронах, улетели на Юг, в земли Вэлна. Остались лишь серые воробьи: они скакали по голым ветвям и жалобно пищали, словно жаловались на приближение зимы.

Алак сидел под старым дубом, тем самым, где прятал реликвию своего отца. Кто бы мог подумать, что камень, который юноша закопал под землю, окажется настоящим яйцом врана? С того момента прошло не больше двух недель, но Таодан всё ещё не мог свыкнуться с мыслью, что всё это было реальностью, а не сном. Князю казалось, что сейчас он откроет глаза — и ничего этого не будет. Но каждое утро, просыпаясь, юноша осознавал, что жизнь его действительно перевернулась. И от этого на душе становилось тревожно. Грозохвост, уже заметно подросший с момента вылупления, сидел на плече Алака и забавно хохлился. Из-за того, что враны росли очень быстро, его детский пушок местами уже начал сменяться плотными перьями цвета грозовой тучи. Таодан в который раз задумался о том, что очень удачно подобрал своему приятелю имя.

Грозохвост довольно ощутимо куснул Алака за ухо, и парень, вскрикнув, едва не уронил птенца с плеча.

— Да сколько можно есть, Хвостик! — молодой князь недовольно забормотал, вытаскивая из кармана небольшие кусочки хлеба. Вран ещё не мог есть твёрдую пищу, и Алаку приходилось размачивать мякиш в слюне, и только после этого давать птенцу. И при всём при этом Грозохвост был чудовищно прожорливым.

В Академии было пустынно. Большинство учеников вернулись домой, как только стало известно о готовящемся вторжении Латаэна. Не прошло и нескольких дней, как Корсаки атаковали западные княжества на самой границе. Хинары из рода Рысей сдались практически сразу, другие князья героически держали оборону, но Алак знал: Фабар не был готов к войне. Падение пограничных княжеств было лишь вопросом времени. Псов невозможно было остановить теми силами, какими располагали сейчас западные князья. К тому же, Фабар был раздроблен, каждый стремился заявить свои права на трон. Аэгон Ворон умер молодым и не успел оставить после себя наследников, а его младшая сестра, бабушка Алака, отказалась занимать императорский престол. И вот уже на протяжении пятидесяти лет западные князья спорили, кто действительно имеет право называть себя правителем Фабара. А действующего Великого князя Запада Грама Ловарса поддерживали далеко не все.

С началом войны Академия закрылась. Многие ученики отправились в свои родные земли, к семьям. Но Алак и его товарищи решили остаться. Они все были уже достаточно взрослыми, чтобы поступить на службу в Гарнизон. Никто из ребят не собирался скрываться от войны. Кто знает, может, исход какой-нибудь битвы будет решаться от их участия? Конечно, это была всего лишь наивная детская фантазия. Но страха не было. Если не они, то кто?

Услышав шорох листьев, молодой Ворон поднял взгляд и заметил мелькнувший силуэт Ньёра. Ребята готовились к походу. Яван вызвался сопровождать их на передовую, где молодых князей и княжон должны были разделить на группы и отправить в места, где требовалось их присутствие. К Алаку же, как к старшему князю Воронов, отношение было совсем другим. Ему необходимо было вернуться на Вороний утёс, собрать людей и вести их на войну самостоятельно. Юноша больше не мог прятаться за чьей-либо спиной. Он был достаточно взрослым, чтобы принимать самостоятельные решения. Теперь забота о княжестве лежала на его плечах. Наступила пора становиться мужчиной.

Алак поднялся на ноги и, придержав Грозохвоста, чтобы тот не свалился, уверенным шагом направился к конюшням. Ребята уже были почти готовы, только Марсель ещё помогала Хазру перенести склянки и бутыли из алхимической комнаты в повозку. Алхимик отправлялся в Диар, столицу совиного княжества, в то время как остальным предстояло ехать к самым границам, в Вастель, львиные земли.

Едва Алак показался из рощи, Хазр остановился и недовольно посмотрел на него.

— Ну и где вас носит, светлейший князь? Мы не собираемся из-за вас задерживаться, — он стёр со лба пот и, бросив в сторону Алака мрачный взгляд, пробормотал: — Дилетант…