Сказание первое: Клич Ворона

Змей не знал, сколько дней прошло с того момента, как их с Кристофер посадили в эту темницу. Свет сюда почти не проникал, и Ньёр не мог разобрать даже, какое время суток было на улице. И, несмотря ни на что, их продолжали хорошо кормить. В первый день пришли лекари и внимательно осмотрели пленников. У Кристы было вывихнута рука, у Ньёра пробито кинжалом плечо, но в целом они оба были вполне здоровы. И, тем не менее, Моррот не выпускал их. Когда лекари ушли, он явился в темницу и очень долго разговаривал со Змеем. Юноша запомнил каждую ухмылку на его омерзительном лице, каждый смешок в голосе. Суруссу знал, что перед ним не просто князь. Такая чешуя могла принадлежать только драконам. А секретом обращения в крылатых змеев знали лишь Питоны, древние короли Вэлна. Но Ньёр не знал, как ему удалось обратить свою руку, и каждый раз, когда Моррот задавал ему один и тот же вопрос, чувствовал, как в груди закипает ненависть. Словно внутри него бушевал настоящий зверь, чудовище, жаждавшее крови врагов своего хозяина.

Когда князь понял, что ничего от Змея добиться не сможет, он бросил всякие попытки и в подземелье не спускался. Ньёра и Кристофер должны были выпустить в конце недели, а пока они отбывали наказание «за почти проигранный бой». Тогда только чудо спасло Моррота от разорения, а он отличался тем, что часто ставил на своих гладиаторов всё, что у него было. За это многие его слуги ненавидели князя. И Марьям тоже.

Когда в коридоре послышались шаги, Ньёр вскинул голову и попытался вглядеться в темноту. Свет факела заставил его зажмуриться, но глаза довольно быстро привыкли, и юноша различил лёгкий силуэт змеиной княгини. Она опустилась на колени возле камеры и бросила пристальный взгляд на Кристофер, словно не решаясь говорить в её присутствии. Но девушка и так была в курсе, потому только кивнула головой и отошла в другой конец темницы.

— Как ты? — прошептала Марьям, прижимаясь лбом к прутьям. Ньёр не удержался и осторожно коснулся пальцами её мягких чёрных волос.

— Сколько ещё до конца недели? — сидеть в камере было невыносимо, а в этой темноте юноша вдруг начал слышать таинственные голоса, не дававшие ему покоя. Марьям лишь мягко улыбнулась ему в ответ:

— Два дня. Не так уж и много. Моррот уехал вчера вечером, но пригрозил стражам, что убьёт их, если они послушаются меня и выпустят вас раньше. Моррот знает, как я жалею заключённых.

Ньёр только усмехнулся и, наклонившись, прикоснулся губами к чёрным волосам княгини. Они всегда пахли так чудесно… словно Марьям была драгоценным цветком, нетронутым и оттого ещё более желанным.

— Это было жестоко со стороны Моррота — пускать вас с Кристой в бой, когда вы ещё не готовы, — пробормотала Суруссу, обхватив руками прутья камеры. — Я пыталась его отговорить, но он сказал мне, чтобы я не лезла не в свои дела.

При свете дрожащего факела Ньёру показалось, что на щеке женщины было какое-то пятно. Осторожно коснувшись его пальцами, юноша понял, что на лице Марьям был большой свинцовый синяк. Сердце в груди резко сжалось от ненависти, и Змей, оскалившись, прошипел:

— Это он посмел?

Марьям ничего не ответила ему, только отстранилась от прутьев камеры и отступила на шаг. Отсюда Ньёр не видел её лица, но всё ещё мог различить очертания фигуры, дрожавшей при свете факела. Тяжело вздохнув, юноша закрыл глаза и почувствовал, как злость и жажда мести вновь захватывают его с головой. Как будто Змей мог всё вот так оставить…

— Как долго ты собираешься это терпеть?! — прошипел он, неотрывно следя за Марьям. — Он изменяет тебе. Он унижает тебя.

— И я ничего не могу с этим поделать, Ньёр. Я его жена. Я выходила не по любви. У тех, кто княжеских кровей, нет права любить.

Ньёр промолчал. Он прекрасно знал это. Его предкам тоже не дано было любить. Короли женились на дочерях влиятельных князей, принцессы заключали политические браки, выгодные их семьям. И у каждого из Питонов была своя запретная любовь, которую не приняло бы общество. Которую осуждала семья. Тем, кто рождён править, не дано любить. Но Ньёр не собирался следовать этим глупым правилам.

— Ты обладаешь большими связями здесь, на Юге, не так ли? — вкрадчиво спросил он, расплываясь в улыбке. Марьям удивлённо на него посмотрела. — Я хочу всего лишь попросить тебя о небольшой помощи, милая Суруссу.

— И чего же хочет мой Змей? — княгиня сложила руки на груди, внимательно слушая юношу. Тот приглушённо усмехнулся, довольный тем, что ему не отказали. Чтож, это уже было хорошо. Прислонившись к холодным металлическим прутьям, он протянул к Марьям руку и прошептал:

— Помоги мне захватить Юг, и я сделаю тебя королевой.

Кристофер, сидевшая в другой части камеры, изумлённо на него посмотрела. Марьям отшатнулась от руки, но потом нахмурилась, словно сомневаясь. Ньёр внутренне ликовал, заметив это — если Суруссу не отказала ему сразу, значит, у него был шанс добиться своего. Продолжая тянуться рукой к женщине, юноша шепнул: