Сказания Дарины. Книга первая.

Резкое движение с притопом заставило их вздрогнуть и отвести глаза. Оба уселись в кресла. Эльдар кочергой ворошил дрова, переворачивая каждое полено, чтобы огонь занялся снова, даже не вздрогнул от моего 'гава'. Вампиры вернулись в свои кресла, уставились в огонь, так и не разжав рук. Каждый думал о своем, не смотря на других. Я вернулась к своему креслу, влезла на него с ногами. Кофе безнадежно остыл. Я потянулась через весь Особняк, в полуподвал кухни, ниточкой мысли к повару, подкинула ему картинку беспокойства, что пора бы принести свежий кофе владыкам и их гостям, понаблюдала как он самолично засуетился с кофемолкой, турками, песочным мангалом, вернула ниточку назад, уверенная, что свежий кофе скоро подоспеет.

Удивительно легко у меня теперь получались все эти манипуляции с энергиями, силами, магией, ментальной работой. Если раньше пришлось бы довольно серьезно потрудиться над каким-то действием или ритуалом, то теперь это было легко и просто, без затей. И способы и их решения возникали в мыслях как-то сами собой. Даже грустно стало. С каждым днем, да что там днем, с каждой минутой я менялась все сильнее и, почему-то, совершенно незаметно для себя самой. Просто ВДРУГ проявлялось что-то, что казалось единственно правильным решением, действием, словом и действительно таковым являлось..

Вот и с Деваной получилось странно. Я каким-то неведомым мне способом 'узнала' ее. Перед внутренним взором выплыли картинки о молоденькой наложнице, попавшей во дворец Ориона стараниями Великого Советника, ее замах за спиной Бога Огня, удар острием сверкнувшего голубой искрой рога единорога в единственно уязвимое место на его теле, медленное, как во сне, падение Ориона неуклюже на бок, тонкая рука срывает артефакт Власти, испуганная содеянным молоденькая Девана скрывается за тяжелой портьерой, перебегает от тени к тени по темным залам дворца, длинным коридорам, скрывается среди деревьев парка, убегая от неминуемого преследования, как только обнаружат мертвое тело Бога. В капище глухого леса встречается с поджидающим Великим Советником, принудившим ее совершить убийство и снабдившим всем необходимым. В приступе ярости, в борьбе за свою жизнь, когда Советник пытается силой отнять артефакт, убивает его огненной молнией, вызванной сильной эмоцией из подчинившегося новой владелице амулета Власти. Потом девушка долго скрывается в непроходимых чащобах Оренского Леса, промышляя охотой и постепенно превращаясь в Богиню. Калейдоскоп картин борьбы на свое место под солнцем среди богов и людей в течении всей ее долгой жизни до сегодняшнего дня в мгновение ока промелькнули в моем сознании. Но даже не это странно, а то, что и она меня ТОЖЕ 'узнала' и, кажется, испугалась.

Кто же ты такая, Богиня Дарина? И какое имеешь ко мне отношение? Кем ты была для Деваны и какую власть над ней имеешь? Власть или тайну? Приятно, конечно, принять мысль, что я ее воплощение с отшибленной памятью . Но так недалеко и до шизофрении. А я не привыкла верить тому, что не могу понять и, хотя бы, самой себе объяснить логически.

Принять концепцию о реинкарнации в отношении себя за правду, а не удобную игру философской мысли, чтобы не страшно было умирать, было бы слишком просто, ведь я не помню своих воплощений, кроме одного-двух, да и то, благодаря лекциям по менталоведению, когда всей группой школяров старшего класса пытались под руководством преподавателя проникнуть в свое прошлое. Воспринимать и расшифровывать информацию энерго полей места или предмета, хранящих память всего, что оставило на них свой, даже мимолетный след, посторонних людей, несущих отпечаток былого в рисунке своей ауры - это реально и вполне поддавалось и объяснению и практике, и совсем другое дело 'вспоминать' свой собственный реинкарнационный Путь.

В первом случае подсознание воспринимает чистую информацию и преобразует ее в соответствующие мыслеформы тренированного ума, возникающие в сознании в процессе получения этой информации, а во втором всегда рискуешь поддаться искушению нафантазировать о себе самые благородные истории, лишь бы не допустить 'воспоминания', как в прошлых воплощениях была рабыней, растерзанной дикими зверями просто по прихоти хозяина, портовой шлюхой, убитой за пару медяков пьяными грузчиками, ассенизатором, провонявшимся до мозга костей городским дерьмом, разбойником с кистенем, поджидающем под каким-нибудь мостом очередную жертву и за это посаженным на кол или же кем-то великим, кто прославился на весь тогдашний мир и умер от яда/ кинжала/стрелы в спину, посланных заботливым другом, женой или приемником.

Те проблески 'озарений', которые за последние несколько суток неожиданно участились, меня не радовали, а скорее настораживали, может быть даже пугали. Мне необходимо было время, чтобы изучить себя в новом состоянии, но времени уже не было. Придется учиться по ходу пьесы.