Сказания Дарины. Книга первая.

Драгир пропустил всю компанию вперед и на мгновение задержался около начальницы.

- Вы скоро умрете, уважаемая. И никто вам не поможет выжить. Вы только что прогнали свой единственный шанс.

И по-старчески двинулся за нами, легко играя тростью.

Ну, любит он сказать трагические последние слова перед тем как уйти. У каждого свои слабости - усмехнулась про себя.

Я шла и смотрела на окружающее меня безучастно. Будто оборвалась струна. Жизненно важная. На ее место пришло какое-то внутреннее опустошение в душе. Опустошение, сменившее боль. Никаких эмоций, никаких чувств. Ничего. Пусто. Серо. Тихо. Горько. Сейчас я была слабее младенца только что появившегося на свет. Сейчас, ткни меня пальцем и свалюсь мертвой. Но я шла, собрав себя в комок. Шла на последнем усилии. Шла к выходу. К выходу из этого здания, из этого кошмара, из этой жизни.

На улице светило солнце, спешили куда-то прохожие, шуршали по асфальту машины, беззаботно чирикали воробьи. Чья-то рука коснулась моего плеча и в тот же миг что-то неожиданно мощное подхватило мое тело, не дав сжаться чужим пальцам. И понесло. Я смотрела перед собой, безвольно повиснув в чужой мощи. Там мелькали дома, кварталы, деревья, цветники, дома, деревья, дома... Что-то мелькало еще. Мне было все равно. Сознание отказалось дольше воспринимать мир и потухло бездонной чернотой.

Глава 5. Благодетели?

Сознание возвращалось медленно, плавно, спокойно. Великая Лень и полное удовольствие от нее. Сознание плавало в неге, тепле, какой-то воздушности. Охватила настолько Великая Лень, что не хотелось не то чтобы открывать глаза, а и вообще чувствовать собственное тело. Но тело все-таки было. Свое, родное, только совершенно расслабленное. Такого ощущения я не испытывала с самого детства. И это было приятно. Никаких эмоций, волнений, переживаний, необходимостей и нужностей. Просто расслабление и нега. Свежий летний воздух, проникающий в легкие при каждом вдохе, дополнял эти ощущения.

Состояние между дрёмой и полным просыпанием отличается этой великой ленью, когда уже не хочется спать, но и незачем вставать, когда можешь себе позволить остаться в этом состоянии как можно дольше. Эти моменты в своей жизни я называла полной релаксацией. В эти моменты и мое тело, и мой разум, и мои эмоции, и мои чувства полностью регенерировали, набирались силы. Всегда было жаль расставаться с этим состоянием. Всегда было жаль, что они так редки и так коротки.

В открытое окошко впархивал легкий ветерок, принося запах полевых цветов, нагретых солнцем. Редкие вскрики птиц рассказывали о окружающем мире. Шелест листвы навевал радость. Тело постепенно начало тихо напевать песню полного здоровья, легкости, счастья. Я лениво прислушивалась к нему и наслаждалась тишиной вокруг и тишиной внутри меня.

Тихонько отворилась дверь, качнув легкий ветерок из окна. Раздались чуть шаркающие шаги все ближе и ближе. Теплая шершавая ладошка легла на мой лоб, мягко погладила по голове. По телу прошла теплая волна и я внезапно ощутила его целиком. Легкие 'мурашки' пробежали по коже, закололо, согрелось и тут же охладилось. Теперь я полностью ощущала себя и вдруг поняла, что лежу совершенно голая на перине, укрытая пуховым одеялом.

От неожиданности осознания себя в таком виде непонятно где, я сглотнула набежавшую слюну - получилось громко - открыла глаза.

Надо мной склонилась древняя старушка с добрыми глазами и улыбкой на морщинистом лице. Чистенькая одежда, аккуратный платочек прикрывает седые волосы.

- Очнулась, дитятко, - у нее был приятный молодой голос - Это хорошо. А я уж грешным делом и не надеялась. Ничего, теперь все будет хорошо. Теперь ты быстро поправишься и будешь как новенькая.

Она улыбалась и подтыкала под мое тело одеяло. В добрых глазах блестели слезы.

- Я очень хорошо себя чувствую - прокаркала я вмиг пересохшим горлом, с трудом разлепив губы - Где я?

Ладошка тут же прикрыла мне рот.

- Помолчи, дитяко, помолчи. Тебе нельзя сейчас разговаривать. Ты слишком слаба. Поспи, дорогая еще немножко. А я тебе бульончика куриного пока сварю. А потом разбужу и ты покушаешь. Знаешь какой я бульончик варить умею. Спи, деточка. Спи.

Она говорила тихо, быстро, как бы торопилась убедить меня в моей слабости и своей заботе. Я послушно прикрыла глаза и старушка, тихо шаркая, вышла из комнаты, плотно прикрыв за собою дверь.

Интересно, куда меня это чертово заклинание 'драконьей лапы' перенесло? То, что это было именно оно, я не сомневалась. Чей это дом? Где он находится? Кто эта благообразная бабулька с молодым голосом? И где, черт возьми, моя одежда?

Интересно, почему это старушка решила, что я слаба и мне необходим сон?

Я послушала свое тело, пошевелила пальцами рук и ног, покрутила головой. Напрягла и расслабила мышцы. Я чувствовала себя необычайно сильной, гибкой, легкой. Как говорится, могла горы своротить. С чего она решила, что я больна или немощна?

Что-то здесь было не так. Это я чувствовала всем своим существом. Надо разобраться что и почему меня насторожило.