Сказания древнего народа

Решили старики – Генедон и его жена – поделиться радостью со своим сыном и написали ему письмо, где были такие строки: «Дорогой наш сын Джугово, жена твоя родила тебе сына небывалой красоты. Силой он в тебя пошел, а красотой и мать свою превзошел». Препоручили письмо это караванщикам, что двигались к тем краям, где шла война, – и стали ждать ответа.

Пока караванщики находятся в пути, я расскажу вам про злодейку Маравшей, которая была женой брата красавицы Белго.

После того как разгневанный Гавриил отрубил любимой сестре своей обе руки и прогнал ее, сам он остался жить с женой Маравшей. Много лет еще они прожили вместе, но детей после того, как коварная мать отравила своего сыночка, ненажили. Этим Гавриил был очень опечален и не находил себе места. День для него был ночью, а ночь -могилой, и он готов был от такой жизни умереть, провалиться под семь пластов земли.

Но однажды до Гавриила дошли слухи, что на какое-то падишахство напали войска другого падишахства и что падишах страны, на которого напали, просил дружественные с ним падишахства помочь ему крепкими юношами, и он – Гавриил – решил податься на войну.

«Все равно горем и тоской изнываю, там хоть смерть обрету»,– подумал Гавриил и уехал.

Осталась его жена-злодейка хозяйкой на весь огромный дворец, и вскоре ей стало скучно быть одной. Решила она тогда дворец под караван-сарай использовать и к воротам прибила вывеску.

Много всяких путников, дервишей и караванщиков переночевали за это время в караван-сарае. Но на сей раз случилось так, что остановились здесь на ночлег караванщики, которым поручили передать письмо для Джугово.

– Что нового в тех местах, где вы побывали? – спросила хозяйка караван-сарая.

И караванщики рассказали ей, что в таком-то падишахстве у невестки такого-то падишаха родился внук небывалой красоты, и старики препоручили им письмо для сына, и что мать этого ребенка вместо рук своих носит золотые протезные руки, и что сама она очень красива, и что свекор и свекровь не нахвалятся ею, не нарадуются.

– Счастливым надо быть, чтобы такую красавицу жену иметь,-вздохнув, сказал один из караванщиков.

Догадалась коварная Маравшей, что это о сестре мужа речь, и хитро, как бы невзначай, спросила:

– Что же старики пишут сыну в этом письме?

Караванщики без всяких подозрений показали ей письмо и вскоре легли спать.

Когда караванщики уже спали глубоким сном, злодейка Маравшей украла это письмо, а вместо него положила другое, составленное ею самой. А писала она в письме следующее: «Дорогой наш сын Джугово, спешим сообщить тебе, что жена твоя родила урода. Если ты видел обезьяну, то этот ребенок на два дня раньше обезьяны родился; если ты видел черта, то он во много раз страшнее его. Знай, что на нашу голову свалилось непоправимое горе. Все люди над нами смеются. Мы просим тебя, сын наш, разреши нам выгнать твою безрукую жену вместе с ее уродом».

С восходом солнца караванщики, заплатив за ночлег, тронулись в путь. Долго ли они были в пути, много ли раз делали привалы, но, наконец, пришли в те места, где шла война. Отыскали они Джугово, отдали ему письмо и, не задерживаясь, пошли дальше.

Прочитал Джугово письмо, разозлился на своих стариков и тут же написал ответ, где говорилось: «Я, ваш сын Джугово, прошу, умоляю, падаю вам в ноги, не выгонять и не обижать мою жену, если даже родила она урода... Я ее люблю».

Отдал он письмо путникам, шедшим в те края, где жили старики и его любимая жена с сыном, – и стал ждать с нетерпением ответа.

По пути путники заночевали в том караван-сарае, где хозяйкой была злодейка Маравшей. Узнала Маравшей, что они едут из тех мест, где идет война, и ночью, когда путники спали, нашла в кармане одного из них письмо, прочитала и спрятала, а взамен написала следующее: «Дорогие мои отец и мать, если даже жена моя родила мне сына сильного, как я, и красивее, чем мать его, мне жена моя не нужна. Я очень вас прошу, умоляю, падаю вам в ноги, выгоните ее до моего возвращения. Мне не нужна безрукая калека».

Переночевали путники, а с рассветом, не ведая, что письмо, препорученное им, подменено, тронулись в путь. Долго ли они были в пути, много ли раз устраивали привал – это им знать, но нам известно, что, когда они проходили через падишахство старика Генедона, бросили во дворец письмо и отправились дальше.

Когда письмо было прочитано, старики прикусили от обиды пальцы себе и стали обрушивать на дурную голову сына проклятия и ругательства.

– Дурак, ай, дурак! Ума лишился! Такую жену с таким ребенком выгнать, – возмущалась старая мать.

– Пока мои глаза открыты, этому не бывать, – гневался Генедон, нервно шагая по комнате. – Я его, негодника, самого скорее выгоню из дому.

Долго возмущались и гневались старики, но письмо это решили спрятать подальше и ни слова и даже ни полслова не говорить об этом невестке. Сыну же они составили ответное письмо, где обзывали его всякими неприятными словами и приказывали образумиться, не выгонять такую прекрасную жену и такого красавца сына, не совершать позорнейшую глупость.