Сказания евангелистов

Вот как это описывает Лука: "И поднялось все множество их, и повели его к Пилату, и начали обвинять его, говоря: мы нашли, что он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю, называя себя Христом царем. Пилат спросил его: ты царь иудейский? Он сказал ему в ответ: ты говоришь. Пилат сказал первосвященникам и народу: я не нахожу никакой вины в этом человеке" (23: 1-4). Нелепость этого рассказа совершенно очевидна. Иисуса обвиняют в поступках, которые относятся к тягчайшим преступлениям против императора, к категории "crimen laese maiestatis" (Преступное оскорбление его величества - лат.), и вдруг римский прокуратор безо всякого расследования, с места в карьер оправдывает его. Этого не мог бы сделать ни один, даже самый милосердный, представитель римских властей, а тем более Пилат. Если бы даже Пилат с точки зрения римского права признал Иисуса невиновным, то в соответствии с тогдашней судебной процедурой он бы выдал его евреям (идя навстречу их требованиям), чтобы те казнили его по своему обычаю, то есть побили каменьями, сожгли на костре, повесили или отрубили голову.

Между тем Пилат подчиняется давлению и угрозам еврейской толпы, и Иисуса предают типично римской казни - распятию, унаследованному от карфагенян и применяемому к рабам и политическим преступникам. Что римляне имели непосредственное отношение к казни Иисуса, доказывает также факт, что даже тело Иисуса пришлось специально испрашивать у Пилата. Вот новое противоречие, обнаружив которое хочется спросить: кто же, в конце концов, виновен в смерти Иисуса - евреи, как утверждают евангелисты, или все-таки римляне? Современные историки указывают ещё на ряд несоответствий в этих евангельских сказаниях. Например, с символическим жестом умывания рук после вынесения смертного приговора Матфей что-то напутал. Это был не римский обычай, а еврейский, и трудно поверить, чтобы такой человек, как Пилат, включил его в свою судебную процедуру.

Суд синедриона над Иисусом давно уже вызывал у историков серьезные сомнения. Прежде всего, возникал вопрос, откуда евангелисты знали все подробности, если на суде отсутствовали даже ближайшие сподвижники Иисуса. Ведь, согласно евангельской версии, все они покинули его и бежали. К тому времени, когда создавались Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, после суда прошло уже несколько десятилетий. А тот факт, что евангелисты так расходятся в изображении множества деталей, доказывает, что они пользовались сведениями из вторых или даже из третьих рук. Матфей и Марк рассказывают о двух судебных заседаниях, первое из которых состоялось вечером, а второе - с утра. Что же до Луки и Иоанна, то они упоминают лишь об одном, утреннем заседании. Авторитеты в области истории иудейского права утверждают, что заседание синедриона после захода солнца, особенно в канун пасхи, когда священники были заняты подготовкой к великому празднику, никак не могло состояться. А крупный протестантский библеист, профессор университета в Геттингене Э. Лозе обнаружил в этом сказании евангелистов целых 27 нарушений судебной процедуры синедриона.

Исходя из этого, некоторые библеисты пришли к выводу, что суд синедриона над Иисусом вообще не имел места. И в самом деле, если убрать из текста отрывок об этом суде, остальная часть сказания евангелистов становится вроде бы даже более убедительной. На след того, что произошло в действительности, нас наводит Иоанн в своей версии. Прежде всего, как нам уже известно, он утверждает, что Иисуса арестовали не только евреи, что в этом принимали деятельное участие также и римляне. А ещё раньше священники на общем совещании решили: "Если оставим его Иисуса так, то все уверуют в него, и придут римляне и овладеют и местом нашим и народом" (11: 48). А первосвященник Каиафа добавил: "Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб" (11: 50). Из этого неопровержимо явствует, что Иоанн нечаянно проговорился и выдал то, что замалчивают остальные евангелисты: арест Иисуса был вызван не религиозными, а политическими мотивами. Правящая каста священников, державшая в руках власть и богатства, боялась как огня всяких социальных пертурбаций, которые могли бы послужить Пилату предлогом для репрессий и поставить под угрозу их имущество и привилегии. Иисус же был слишком похож на тех мессий и пророков, которые то и дело появлялись в Палестине, вызывая беспорядки и кровопролитие. Священники наверняка приложили руку к тому, что Иисуса потащили в римский трибунал и приговорили к распятию как политического преступника.

По всей вероятности, именно таков и был подлинный ход событий. Суд синедриона, вставленный в сказание авторами, не позаботившимися о его логической связи с контекстом, ломает своими несоответствиями драматургию основного действия, так что в результате читатель не может разобраться, за что, в сущности, был осужден Иисус: за то, что назвал себя сыном божьим, или за то, что объявил себя потомком Давида и царем израильским.