Сказания Эвенора 1 - 2. Принцесса из борделя и Чаровница из Беккена

Сказав это, он зарычал и едва отстранившись, перевернул меня лицом вниз, и навалился сверху, уверенно направив себя во внутрь меня. Он вошел порывисто, больно и сухо, но мое лоно тут же отреагировало на него, наполнившись влагой. Почувствовав это, он сильнее сжал мою шею и задвигался, входя глубже, наполняя собой туже.

Он вбивался снова и снова, наслаждаясь тем, какая я узкая и влажная внутри, а я плакала, пряча лицо в цветастой подушке, закусив ее угол от боли и предательства собственного тела. Оно хотело дракона, но не я! Теплые волны заполонили низ живота и отдались тяжестью во всех членах, там, внизу вновь начал завязываться знакомый тугой узел, и я простонала от томного желания.

Он засмеялся. Банагор расхохотался страшно, раскатисто, зло и потянул меня на себя, ставя на колени. Теперь он двигался еще быстрее и чаще. Его движения стали более плавными, а хватка на моей шее ослабла, но только на миг — с напряжением его плоти во мне, я начала задыхаться. Он душил меня одной рукой, продолжая жестко удерживать на месте и вбиваться, снова и снова, часто больно и глубоко… я почти потеряла сознание, когда он начал изливаться в меня протяжными толчками. А затем, мужчина просто отпустил мое ослабшее тело, и я повалилась на бок, соскользнув с него и надрывно хватая губами воздух.

Его семя покидало мое лоно, сделав бедра с внутренней стороны неприятно влажными и липкими, но я не смела пошевелиться, чтобы что-то сделать с этим, просто смотрела на него снизу-вверх и боялась того, что же будет дальше. Солнце за окнами уже совсем скрылось за водной гладью Недремлющего моря и мощный силуэт моего мучителя подсвечивался только красными сполохами пламени в камине и тусклым светом немногочисленных зажженных свечей. Его глаза пугающе ярко горели в этом сумраке, отдавая сталью… светящемся расплавленным серебром.

— Значит вот, как это работает? Нужно не только получить удовольствие самому, но и доставить его тебе? Что ж, так даже интереснее. — Сказал он странное, словно себе самому, и привлек меня, потянув за подхваченную с подушки ослабевшую руку.

Теперь я была прижата к его жесткому влажному телу и кожей ощущала, как за твердыми мышцами и костями бьется сердце… два сердца, ударявшие в грудь попеременно!

Он провел рукой по моим волосам и влажной спине, но теперь не прилагая усилий, а словно стремясь успокоить. Нежно и едва касаясь. Его губы нашли мои, и он прикрыл глаза, наслаждаясь мягким поцелуем. В один миг дракон Банагор словно стал другим и это сбивало с толку — грубые, жесткие руки оказались способны на нежные прикосновения, движения его теперь были плавными и дразнящими…

Он целовал мою шею, грудь, нежно прикусывая и вызывая мурашки своими легкими касаниями. Я сама не заметила, как подалась вперед и обвила его шею руками, запустив руки в мягкие темные волосы, как коснулась губами его влажной колючей щеки и позволила новому поцелую стать не невинным, а жарким и страстным.

Это все мое тело, мое жалкое зачарованное тело! Оно больше не слушалось меня! В отличии от упрямого, свободного духа, оно жаждало подчинения и мужской плоти внутри, жаждало грубых и нежных ласк, обожания и мгновенного наслаждения!

Он проник в меня снова, посадив к себе на бедра и позволил двигаться, как хочу, лишь едва направляя сильной ладонью. Иногда я чувствовала, как мужчина порывался вновь сжать меня, чтобы втиснуться в мое тело сильно, до боли, но тут же останавливал себя, становясь еще нежнее, податливее. Мы были в объятиях друг друга, словно мед и сахар, я медленно растворялась в нем, теряя форму, но не суть. Он словно расщеплял меня на кусочки, поглощая своей энергией, своим возбуждением и все нарастающим желанием достигнуть пика наслаждения.

Мои бедра начали двигаться чаще, ритмичнее под его настойчивыми руками, я ощущала каждый миллиметр напряженной плоти внутри себя, такой горячей и упругой, что по коже не переставая бежали мурашки от наслаждения. Я пыталась найти в себе силы дышать, но теперь это было невозможно не из-за его рук, сжимавших мою шею, а из-за теплых волн, захватывающих меня снова и снова. И вот он протяжно застонал, не в силах более сдерживать достигшее предела возбуждение, а я захлебнулась от эмоций, почувствовав знакомые толчки внутри. Мы достигли пика вместе и мне показалось странное… будто в этот момент мы изливались друг в друга. Словно какая-то внутренняя энергия, нагнетенная этим напряжением из самой глубины моего сознания, устремилась к нему и наполнила его — так засеяли его глаза, обращенные к потолку в момент наивысшего наслаждения.

Он прижался ко мне и не отпускал, словно все еще не мог насытиться пережитыми эмоциями. Обнимал, целовал… пока вдруг не посмотрел мне пристально прямо в глаза…

Мне сложно сказать, что он увидел там, ведь я изнемогала от наслаждения и нежности, истекая своей влагой и его семенем, желая подобного еще…

Но Банагор вдруг отстранился, жестко столкнув меня с себя на подушки. Лицо его вновь стало бесстрастным, а взгляд злым и тяжелым.