Сказания и легенды средневековой Европы

Другая легенда ходит среди полицейских служителей Венсенского форта. Однажды в местную кутузку заточили на ночь провинившегося солдата. Наутро унтер-офицер, вошедший в камеру, увидел, что солдат повесился на крюке, который был вбит в стену. Самоубийство этого человека уже само по себе поразило всех, но изумлению публики не было границ, когда около окоченевшего трупа, на стене, нашли нацарапанную надпись: «Я вешаюсь по повелению черта, которого видел». Происшествие было очень загадочное и о нем много говорили. Случилось, что к ночи приспел новый кандидат в кутузку. И вот, к безмерному ужасу солдат, с этим случилось то же самое, что с первым. А между тем унтер-офицер поздно ночью нарочно заглянул к нему в камеру и видел, что он спокойно спит и храпит, «как звонарь», по французской поговорке. Начальство обеспокоилось; порешили, что часть соблазна самоубийцам несет в себе этот роковой крюк в стене кутузки, и немедленно его удалили. Затем полицейский поручик, человек весьма неробкого десятка, решил самолично обследовать дело, проведя ночь в таинственной каморке. Он захватил с собой саблю, пистолет и расположился спать не раздеваясь. Двери камеры на замок не заперли, чтобы в случае надобности помощь могла подоспеть немедленно, да и самому храбрецу можно было без задержки выскочить. Люди в эту ночь не хотели и спать; все они кучами лежали на подоконниках открытых окон своей казармы и во все глаза смотрели на темное окошечко карцера, выходившее на двор. И вот вдруг среди ночи в камере раздались громкие и отчаянные крики, послышались удары сабли, грянул выстрел, а сквозь окошко камеры несколько раз ярко вспыхнул мгновенный свет, словно молния. Насторожившиеся люди мгновенно кинулись в камеру, но ее дверь оказалась запертой изнутри, и сколько ее ни толкали, она не подавалась. Между тем все помнили и знали, что дверь была нарочно оставлена незамкнутой и что изнутри ее нечем было припереть. Десятки дюжих рук и плеч ничего не могли поделать с этой дверью и, ее пришлось наконец не то что высадить, а прямо разбить в щепы. Ворвавшись в камеру, люди стали в остолбенении. Поручик стоял у стены уже мертвый, с саблей в правой руке и с пистолетом в левой. Видно было, что он выдержал борьбу, защищался. Лицо его было искажено до неузнаваемости; оно было совсем черное, страшное, вздутое, с пятнами, как у удавленника; да и по вывалившемуся изо рта языку и выпученным глазам было видно, что офицер задушен. А когда осмотрели его ближе, то на шее увидели следы глубоко вдавившихся пальцев какой-то огромной руки. Такова легенда, до сих пор рассказываемая венсенскими солдатами. Что в ней верно и что прибавлено — судить трудно. Однако начальство после этих ужасов, напугавших людей, порешило разрушить и перестроить зловещую кутузку.

И так далее. Много можно было бы еще позаимствовать диковин подобного рода из книги Батайля, но все эти чудеса в большом количестве начинают, что называется, приедаться, потому что число эффектов в конце концов исчерпывается и они повторяются.

ИЛЛЮСТРАЦИИ