И сказал князь великий брату своему князю Владимиру: «Поспешим, брат, против безбожных этих, никогда не спрячем лица своего перед их наглостью. А если смерть нам приключится, то это нам не смерть — а жизнь!». И шли они своим путем, призывая сродников своих на помощь, святых мучеников Бориса и Глеба.*
Услышал Олег Рязанский, что великий князь Дмитрий Иванович, собрав много воинов, идет против безбожного царя, и более всего вооружен он твердою верою в бога, уповая во всем на вседержителя бога. И стал Олег переходить с места на место и говорить единомышленникам своим: «Трудно понять внезапных событий голос и слово. Если бы можно было послать к многоразумному Ольгерду Литовскому! Раз получилось
не так, как мы задумали, что теперь придумать? Но путь к нему прегражден». И сказал он: «Кроме того, он не наш. Я и раньше чувствовал, что русскому князю не следует против восточного царя выступать. А теперь что вы думаете?. Откуда ему пришла помощь — он против нас троих вооружился?».
И ответили ему ближние его, говоря: «Мы слышали, князь, нам сказали об этом пятнадцать дней тому назад, но мы стыдились тебе рассказать. Говорят, что в его вотчине есть монах игумен Сергий, и он весьма прозорлив. Это он вооружил великого князя и дал ему помощников из своих монахов. А еще говорят, что пришли к нему на помощь новгородцы со многими своими силами, а войско их, говорят, весьма прекрасно и храбро». Услышав об этом, Олег еще больше испугался и разъярился на своих бояр: «Зачем вы не сказали мне этого раньше? Я бы пошел и умолил нечестивого царя, чтобы никакого зла не сотворилось. Горе мне, погубил я ум свой. Но не я один оскудел умом, но и Ольгерд Литовский, хоть он и умнее меня, тоже не больше меня понял. Но с меня больше спросится: он ведь сторонник Петра Гугнивого,* а я истинный закон знаю. Чего ради я соблазнился? Это обо мне сказано: „Если раб согрешит против воли господина своего, будет сильно бит“.* А сейчас что мне делать, какому слуху верить? Если предамся великому князю, он меня не примет: он знает о моей измене. Если же присоединюсь к Мамаю, то воистину буду гонителем христианской веры. Как Святополка,* земля меня живым поглотит. И не только княжение свое потеряю, но и вечной жизни лишусь. Если господь за них, то кто против них! Еще и молитва прозорливого монаха за них всегда. Если ни одному из них не помогу, то все равно впредь от них обоих житья мне не будет: кому господь поможет, с тем и я буду».
Ольгерд же, по прежнему договору, собрал много литвы, варягов и жмуди* и пошел на помощь Мамаю. Пришел Ольгерд к Одоеву* и узнал, что князь Олег испугался и не сдвинулся с места. И стал он размышлять о своих суетных замыслах. И увидел, что их союз распался и договоры разрушены, стал он злиться и сказал в ярости: «Если человек потеряет собственный разум, плохо чужим умом жить. Никогда такого не было, чтобы Рязань Литву учила. А сейчас он нас сбил с толку да и сам погиб. Покамест побудем здесь, пока не услышим о победе московского князя Дмитрия».
В то время услышали князь Андрей Ольгердович Полоцкий и князь Дмитрий Ольгердович Брянский* про великое нашествие на великого князя Дмитрия Ивановича Московского безбожного Мамая. И сказал себе князь Андрей: «Пойдем к нему на помощь». Были они отцом своим ненавидимы, но зато богом любимы, и приняли крещение через свою мачеху, княгиню Анну.* Были они подобны доброплодному колосу, подавляемому тернием, — жили посреди нечестия и не могли плод достойный принести.
И вскоре князь Андрей послал тайно к брату своему князю Дмитрию грамотку, в которой говорилось: «Ты ведь знаешь, брат мой возлюбленный, что отец наш прогнал нас от себя. Зато отец небесный принял нас и дал нам закон свой, чтобы мы следовали ему, и избавил нас от пустой суетности ради дела. Чем же мы воздадим ему на такое ожидание? Совершим подвиг. Сейчас настало время для достойного подвига — Христову последователю, предводителю христиан, великому князю Дмитрию Ивановичу Московскому беда грозит от поганых измаильтян, а еще и отец наш против него воюет, и Олег Рязанский заодно с ними. Нам же подобает пророчество выполнить:.„Братья, в бедах будьте помощниками4
*. Нет сомнения, что подобает нам отцу противиться — ведь евангелист Лука сказал нам Спасителя нашего слова: „Преданы будете родителями на смерть, убьют вас за имя мое, но претерпевший до конца спасется и получит жизнь вечную".* Исторгнемся, братья, из подавляющего нае терния и прирастим себя к истинному плодовитому винограду, возделанному рукою Христа. А сейчас, братья, пойдем на подвиг — не ради земной жизни, а ради небесной почести, которую уготовал бог творящим его волю».