Сказания и повести о Куликовской битве

И нача князь Володимер искати брата своего великаго князя Дмитреа Ивановича, и не обрете его, и биашеся главою своею, и терзаше себя от многиа печали. И повеле трубити собранными трубами, и снидошася, елико осташа живии христианьстии вой, и вопрошаше их: «Кто где виде великого князя Дмитрея Ивановичи, брата моего?». И начата ему глаголати неции: «Мы видехом его язвена зело, еда в трупе мертвых будет?». Ин же рече: «Аз видех его крепко бьющася и бежаша, и паки видех его с четырма татарины бьющася и бежаша от них, и не вем, что сътворися ему». Глагола князь Стефан Новосилский:* «Аз видех его пеша с побоища едва идуща, язвен бо бысть вельми зело, и не могох помощи ему, понеже сам гоним бех треми татарины». Тогда князь Володимер Андреевичь, иже из двоюродных брат великому князю Дмитрен> Ивановичу, собрав всех и глаголаше имь с плачем и со многыми слезами сице: «Господие, и братиа, и сынове, и друзи! Поищите прилежно великого князя Дмитреа Ивановича. И аще кто жива обрящет его, не ложно, но истинну глаголю вам: аще кто будет славен, велик, честен, да наипаче прославится, и возвеличится, и чествуеться. Аще ли кто будет от простых, убог и в нищете последней, да будет пръвый и богатьством и честию, и славою възвеличится».

И разсыпашася вси всюду и начата искати. И овии наидоша Михаила Андреевича Бренка, наперстника великаго князя, убита, в приво-лоце, и в доспехе, и в шоломе великого князя, и всей утвари царской. Инии наидоша князя Феодора Семеновича Белозерьскаго, чающе его

великим князем, понеже приличен ему беаше. Два же некиа от простых воя уклонишася на десную страну к дубраве, единому имя Феодор Зов,* а другому имя Феодор Холопов,* беху же сии от простых суще, и наехаша великого князя бита велми, едва точию дышуща, под новосъсе-ченым древом, под ветми лежаше, аки мрътв. И спадше с коней своих и поклонишася ему. И един скоро возвратися ко князю Владимеру Андреевичу, поведаа ему великого князя жива. Он же в той час борзо на конь взыде и поиде с скоростию с сущими его воиньствы, и, пришед над него, рече ему: «О брате мой милый, великий княже Дмитрие Иванович! Древний еси Ярослав, новый еси Александр!* Но преже всех слава господу богу нашему Исусу Христу, и пречистей его матере, и великому чюдотворцу Петру, и преподобному игумену чюдотворцу Сергию, и святым страстотерпцом Христовым Борису и Глебу, и всем святым бо-жиим угодником, яко невидимою божиею помощию побежени быша из-маилтяне, и на нас милость божиа возсиа». Князь великий же Дмитрей Иванович едва рече: «Кто глагслеть сиа и что сии глаголи суть?». Глагола к нему князь Володимер Андреевич: «Аз есмь брат твой, князь Володимер Андреевич, глаголяй тебе таковаа». И едва възставиша его, и бысть доспех его весь избит и язвен зело, на телеси же его нигде же смертныа раны обретеся. А преже въсех стал на бой, на первом сступе, и в лице с татары много бился. И много ему глаголаша князи и воеводы его: «Господине княже, не ставися напреди битися, но ставися назади, или на криле, или инде где на опришнем месте». Он же отвещеваше им, глаголя: «Да како аз възъглаголю кому, что, подвизаемся, братиа, крепко на врагы, а сам стоя назади и лице свое юрыа? Не могу аз сие сотворити, еже таити и скрывати себя, но хощу, якоже словом, тако и делом преже всех сам начати и преже всех главу свою положити за имя Христово и пречистыа его матере, и за веру христьаньскую, и за все православное христианьство, да и прочии, видевше мое дръзновение, и тии такоже да сотворят со многым усердием». Да якоже рече, тако и сотвори, преже всех нача битися с татары, да одесную его и ошую его оступиша татарове, аки вода, и много по главе его, и по плещама его, и по утробе его бьюще и колюще, и секуще, но от всех сих господь бог милостию своею и молитвами пречистыа его матере, и великого чюдотворца Петра, и всех святых молитвами, соблюде его от смерти. Утруден же бысть и утомлен от великого буаниа татарьскаго толико, яко близ смерти. Беаше же сам крепок зело и мужествен, и телом велик и широк, и плечист, и чреват велми, и тяжек собою зело, брадою же и власы черн, взором же дивен зело.

И уразуме, яко ведаша ему радость велию, и окрепився, рече: «Сей день, иже сотвори господь, возрадуемся и возвеселимся в онь!».* И вса-диша его на конь, и вострубиша на костех с радостию велиею. И рече «му князь Володимер Андреевич: «Веси ли, колико бысть божиа милости и пречистыа его матере на нас, яко и где же и не доходиша наши вой, и тамо множество татарь избиено бысть невидимою божиею силою, а пречистыа его матере, и великого чюдотворца Петра, и всех святых».