Сказания о Гора-Рыбе. Допотопные хроники

«Убей меня лучше, а путь к Рыбе я тебе не покажу! — отвечает ему старец. — Видит Господь злодеяния твои и не даст тебе совершить больше, чем ты совершил уже».

«Тогда иди встречать Господа своего!», — закричал Пётр и замахнулся костью.

Только тут будто ветер по веткам пробежал и со стороны озера голос раздался: «Не трогай старца, Пётр. Не он тебе нужен, а я нужна».

Поворотился Пётр к озеру, а озера-то и не видно — Гора-Рыба перед ним стоит.

Кинул Пётр старца на камни, и бросился к Рыбе.

«Ах ты чёртово отродье! — кричит Пётр. — Я тебе сейчас припомню все мучения мои!». — «Ты сам их выбрал, — отвечает Гора-Рыба. — А уж коли выбрал, так смирись с судьбою».

Перепрыгнул Пётр на спину рыбью и стал факелом жечь все кусты и деревья, что на каменной спине её росли. Не прошло и минуты, как Гора-рыба превратилась в большой костёр. А злодею того и надо: «Я поджарю тебя, уродина!» — кричит он.

Горячо стало Рыбе, и поплыла она на середину озера, а злодей всё не успокоится — подобрался он к тому месту, где рыбий глаз был и вонзил в него факел горящий. Закричала Рыба от боли страшным голосом. Этот крик услышали птицы и снялись с веток, белки покинули свои дупла и разбежались, рыбы и большие и малые легли на дно и затаились. Гора-Рыба нырнула в глубину, чтобы потушить пожар, а вместе с ней и Пётр под воду ушёл. Чёрная злоба, что накопил он за многие годы, не отпускала его. Лишь оказавшись на дне озера, он понял, что не хватит ему дыхания, чтобы живым выплыть. Вдохнул он таватуйской воды, и пальцы его разжались. Всплыло его мёртвое тело на поверхность, а волна ночная к берегу его прибила.

Проснулись по утру скитники: ни старца Панкратия, ни сына блудного Петра Антиповича в доме нет. Бросились на берег, а там только мертвец на волне качается — в одной руке обломок факела, а в другой — кость рыбья. Признали Петра, а вот Панкрантия найти не смогли. Смутные мысли одолели поморов, будто бы сиротами они сделались. Смерть вокруг подступает, а мудрое слово сказать некому. Нет Панкратия, кому свой ум да мудрость приложить? Потому, наверное, и называют людей стадом Господним, что они будто овцы, без пастыря не ведают, куда идти.

Сказание о завете Панкратия Таватуйского

К вечеру другого дня ворвался в скит младший из семьи антиповой, Серёга Седой. Рассказал он, как на рыбалку шёл на мыс, да Панкратия убитого увидел. Бросились скитники на место указанное и увидели такую картину: тело старца Панкратия держит на руках здоровенный унх, по всем приметам тот самый, про которого Тришка Кабаков сказывал.

Мужики того унха сразу на мушку взяли. «Оставь старца, а сам отойди!», — кричат. Только унх будто не слышит их, головой водит из стороны в сторону, молится будто.

Не утерпел Семён Орлов, да и пальнул в дикаря. Целился, прямо в сердце, только вот незадача — пуля от груди унховой отскочила да и в сосну ушла. Поглядел унх на скитников, да и пошёл им навстречу, а Панкратия бережно, словно ребёнка, на руках несёт. Те испугались и бегом обратно, в скит. Затаились скитники по избам, а унх положил Панкратия на лавку рядом с домом фёдоровским. Глядят — а Панкратий-то и не мёртвый вовсе, руками шевелит, будто всех к себе зовёт.

Осторожно по одному выползли они из берлог своих, да пошли к той лавке, где Панкратий лежал. Только тут и узрели скитники, что голова у старца с затылка — сплошное кровавое месиво. Побежали Лукерью-травницу звать, только без толку — Лукерья увидела Панкратьев затылок и упала на колени — Господу молиться.

«Люди мои православные, — обратился к ним старец слабым голосом. — Приближается последний мой час на земле, поэтому хочу я, чтобы запомнили вы мои слова надолго, а когда сами состаритесь, чтобы передали их детям своим и внукам».

Заслышав это, стали креститься скитники и на колени встали, а бабы лица платками закрыли, чтобы слёз не растерять.

Так говорил Панкратий: «Я привёл вас сюда много лет назад, я дал вам кров, пищу и веру нашу сберёг. А меня сюда привёл Господь, он дал мне силу и терпение, чтобы я это смог сделать. Словно Моисей вёл я вас на благодатный таватуйский берег. Немалые беды и трудности мы пережили вместе, помогая друг другу. Сосед здесь никогда не был соседу врагом, потому как любовь к ближнему заповедал нам Господь, а мы сердцем сохранили эту заповедь. Мы выжили, мы умножились силами и числом. Дети наши и внуки родились здесь, и никогда в жизни у них не будет ничего дороже, чем этот берег и это озеро».

Закивали скитники, мол, истину говоришь.